Вспомнив сейчас недавно пережитую сцену, Чокнутый со страхом подумал: задержись он еще немного в той квартире на третьем этаже — и произошло бы нечто ужасное, непоправимое.
— Предъявите билет!.. Ticket! — Перед юношей возникло темное бесстрастное лицо кондуктора. Чокнутый помахал перед его носом бумажкой, и тот повернулся к толстяку.
Толстобрюхий вытащил из кармана тяжелый кошелек и не торопясь открыл его. Чокнутый увидел пачку красных ассигнаций, которые сразу же произвели на него впечатление. Кошелек быстро закрылся и последовал в карман брюк, но молодой человек заметил, что краешек его торчал из кармана. Стоит только протянуть руку — и кошелек у него! Чокнутый услышал громкое биение своего сердца: тук, тук… Но рука осталась неподвижной.
«Проклятье! — подумал он с раздражением. — Почему у меня сегодня в голове все время вертятся гнусные мысли?!»
Ему вспомнились слова матери: «Человек даже в самом безвыходном положении все равно должен оставаться честным!»
Шофер-бенгалец неожиданно затормозил, и машина резко остановилась. Пассажиров, не ожидавших толчка, бросило вперед, и, потеряв точку опоры, они рухнули друг на друга. Толстобрюхого, как и всех других, сильно качнуло, но он все же устоял на ногах, лишь еще крепче вцепился в ремень. Вдруг Чокнутый почувствовал, что на ногу ему что-то упало. Парень скосил глаза вниз. На полу автобуса лежал кошелек толстобрюхого. Сердце юноши заколотилось. Он наклонился, поднял бумажник, однако сразу не отдал его владельцу, а на какой-то момент замешкался, будто колебался. Его рука ощущала мягкую кожу.
Вдруг раздался визг, словно свинью пырнули ножом.
— И-и-и!.. Мой кошелек!.. Украли!
Чокнутый вздрогнул. Рука, сжимавшая кошелек, задрожала.
— Здесь он, у меня… — проговорил юноша, запинаясь.
— Ах ты, подонок! Значит, это ты его утащил! — Тостобрюхий рванул кошелек к себе.
В автобусе начался переполох.
— Жулик! Вор! — послышались крики.
— Вот стервец! В один миг упер!
— Не крал я его! — стал оправдываться юноша. — Я только поднял и хотел отдать.
Но Чокнутого никто не слушал. Он почувствовал резкую боль от удара по левой щеке.
— Ишь смелый, сволочь! — проговорил какой-то жирномордый субъект с золотой серьгой в ухе; расталкивая пассажиров короткими мускулистыми руками, он протискивался к нему. На юношу уставились бычьи глаза, затянутые сеточкой красных сосудов. — А ну, пошли со мной!
— Я не вор! Я не крал! — попытался объяснить парень. — Он сам обронил кошелек.
— Хватит врать! Пошли! — Сильная рука схватила молодого человека за шиворот.
— Никуда я не пойду! — упирался изо всех сил Чокнутый. — Я не вор!