Для деда гора всегда была чем-то враждебным, но, в конце концов, именно она давала нам все: еду, немного фруктов, дрова, а после полудня укрывала нас от беспощадного солнца.
Я не знаю, чего дед не выносил больше — гору, которую он не мог одоле'ть, или обезьяну, которую он не мог убить, — может быть, последнюю обезьяну во всей округе, потому что рядом уже не осталось лесов, и только верхушка горы была еще покрыта деревьями.
И вот мы с дедом поднимаемся на гору: он полон решимости во что бы то ни стало найти и прикончить обезьяну, таскавшую у нас из-под носа фрукты. «Иначе эта тварь погубит нас всех», — не раз говорил дед и, похоже, в конце концов убедил себя в этом. Я не совсем уверен, но мне казалось, что раз или два я видел это осторожное животное, которое мгновенно исчезало в ветвях деревьев.
Мы уже довольно долго шли вверх, и я с трудом передвигал ноги. Наконец дед остановился, присел на валун и молча показал мне на место подле себя. Вершина была отчетливо видна отсюда, и далеко внизу я увидел нашу хижину, в свете уходящего дня почти неотличимую от огромных валунов. Еще дальше, за грядой валунов, простиралась желтая, выжженная солнцем равнина. Наша хижина издали казалась не больше ладони, но я смог различить две фигурки: отец и мать складывали хворост во дворе. Налетел ветер и сорвал у меня с головы соломенную шляпу, но дед поймал ее.
В дождливый сезон взбираться на гору было бы гораздо труднее — тропа становилась скользкой. Сегодня было сухо, но зато жара выматывала все силы. Внизу, у подножия горы, примостилась деревня — среди беспорядочно разбросанных домов выделялась школа с красной черепичной крышей.
— Ты тоже устал? — спросил я деда.
— Мне не до того сейчас, — ответил он.
Я понимал его состояние. Теперь, с ружьем, он рассчитается наконец с этой злосчастной обезьяной — виновницей всех бед.
Сегодня утром в наши края прибыл Богатый Человек со слугами, владелец всех окрестных земель, в том числе и нашего склона. Он возвращался с неудачной охоты. Богатый Человек сердито спросил деда, почему тот давно не делал ему подношений. «Это не моя вина, господин, — ответил дед. — Если бы у меня было ружье, я бы добрался до этой твари, которая крадет ваши фрукты». Когда дед был помоложе, он не раз ходил на охоту с Богатым Человеком. И Богатый Человек дал деду ружье. Сейчас дед сжимал его в руках и не отрываясь смотрел на поросшую лесом вершину горы.
Я сорвал былинку и пожевал ее. У нее был терпкий привкус. Я часто был голоден и все меньше надеялся, что когда-нибудь мы сможем собрать много риса. Я даже придумал игру, — возвращаясь из школы, я обычно загадывал, есть ли что-нибудь в глиняном кувшине, где хранился рис. Он стоял в углу, и, пока мать занималась стиркой или возилась у очага, я с замиравшим сердцем открывал крышку. Чаще всего кувшин оказывался пуст. Я все-таки запускал в него руку, но не мог найти ни зернышка. Казалось, гора строго следила за тем, чтобы мы жили впроголодь и не имели никаких запасов.