— Он моряком был? — сказал я, чтобы что-нибудь сказать.
— Ну-у… Да нет! Нет-нет. Каким там моряком! — продолжала тараторить Наина Военморовна немало не замечая досадливого сопения своего патрона. — Просто, вы же знаете, тогда так надо было. Такая была ситуация.
— Ну, вы идите смотрите, наверное, — умудрился все же протиснуть несколько слов между тарахтением Наины Военморовны директор Бобров.
— А мы уже идем, мы уже идем, — подхватила она. — Все посмотрим. Ксюшечка, ты здесь подождешь? Можешь, конечно, с нами, если боишься, что я украду твоего протеже.
— Я это… Подожду… — захлопала глазами Ксюха.
— Вот и хорошо, — пискнула Наина Военморовна, по причудливой виляющей траектории выскакивая из кабинета, и за руку увлекая меня за собой.
Вослед за ней я вылетел в сумеречный коридор, в самом конце коридора раззявила пасть устрашающего вида большая железная дверь. Туда-то, как я понял, и лежал наш путь. Коридор был безупречно прям, но Наина Военморовна и здесь умудрялась в движении своем странно петлять, точно всечасно увертывалась от вражеского обстрела.
За монументальной железной дверью находилась крохотная передняя, владевшая в свою очередь еще тремя дверями.
— Это наш компьютерщик. Это Фимочка, — возбужденно повизгивала моя чичероне, как заведенная вертя и потряхивая головой, от чего стекла ее очков безустанно взблескивали. — Фимочка замечательный, изумительный специалист. Фимочка может такие вещи, которые никто, кроме него в городе не может. А это наш новый коллега, — наконец вспомнила она и о Фимочке.
Компьютерщик Фимочка, молодой кучерявый черноволосый красавец палестинского образца, по временам апатично поглядывал на нас из-за монитора своими прекрасными коровьими глазами. Слишком низкий и неширокий лоб несомненно портил общее впечатление от его лица, но матово-смуглый румянец, любострастный рот и, главное, нескрываемая уверенность в себе, особым образом гармонизирующая все черты, могли нравиться, а, взглянув на удвоившееся вихляние сухопарого тела Наины Военморовны, становилось очевидным, что и нравились.
Несомый верткой энергией своей вожатой, вслед за ней я покинул компьютерную, голые стены которой в старой желтоватой побелке, в пятнах сомнительного происхождения, с оббитой кое-где штукатуркой, мутное стекло окна и загвазданный навсегда пол производили впечатление, будто люди сюда только, вот въехали, либо же не сегодня-завтра собираются съезжать, и, подобно персонажам «Мелкого беса» пакостят жилье «назло хозяйке».
— А здесь наши рабочие места. Здесь телефоны. Вы еще не представляете, сколько приходится работать с телефоном! Вот, Борис Михайлович, наш новый сотрудник, коллега, будет вести культурную программу, ну, ту, которую Донских вел. Зовут — Тимур, — представляла меня Наина Военморовна уже в другой комнате человеку-дирижаблю. — Очень симпатичный молодой человек.