И когда началось наступление на Вену, когда вот-вот и госпиталь должен был тронуться за войсками, Ульяна получила документы, сухой паек и отправилась с попутной машиной на левый берег Дуная. Где-то там, за Дунаем, находилась головная железнодорожная станция, откуда все до срока демобилизованные с горьким чувством возвращались на восток, совсем немного не довоевав до близкой теперь Победы…
— Мама, о чем ты задумалась?
Ульяна вскинула голову — перед ней стояла Виктория.
В светлом платьице без рукавов, в белых туфлях, с выгоревшей прядкой волос, падающей на высокий лоб, с притаенной улыбкой в темных прищуренных глазах, она выглядела сейчас совсем юной девушкой.
— Что же ты молчишь? — спросила Вика, перехватив ее долгий, изучающий взгляд.
— Присаживайся, торопиться некуда.
Вика повела округлыми плечиками, теряясь в догадках, что с матерью, но покорно села.
— Тебе что, нездоровится? — она пытливо заглянула в ее глаза.
В глазах Ульяны стояли слезы.
— Да что с тобой, мама, в конце концов?
— Я сейчас из военкомата…
— Неужели ты опять ходила туда?
— Знаешь, девочка, мне сегодня вручили орден Красной Звезды.
Виктория уставилась на мать немигающими глазами.
— Чего же ты плачешь, мама, милая?.. — Она крепко охватила ее сильными руками, принялась целовать на виду у прохожих и тоже вдруг всплакнула. Они никогда не плакали вдвоем, скрывая свои слезы друг от друга. Но тут были слезы радости, которые, может, еще горше, если радость больно напоминает о пережитом.
— Ну перестань, перестань, — сказала Ульяна, наклонившись к сумочке и отыскивая зеркальце.
Вика обычно ни о чем не допытывалась, уверенная, что мать сама все расскажет, немного успокоившись. Она даже об отце старалась не расспрашивать, давно привыкнув к тому, что мама исподволь, с годами, посвящала ее в новые и новые подробности своего короткого счастья на войне. Уже совсем взрослой дочери Ульяна рассказала, как полюбила она на фронте Платона Горского, какая необыкновенная свадьба была у них на дунайском берегу, недалеко от Измаила, и как позднее, за границей, узнав о беременности жены, Платон буквально грезил сыном-крепышом.
Но сейчас Вика не удержалась и забросала мать вопросами: за что ее наградили орденом? кто представил спустя столько лет? или так долго искали ее после войны?..
Ульяна рассказала по порядку все, что припомнилось ей сегодня тут, на Морском бульваре. Как на хуторе Вереб помогла подняться с земли раненому полковнику, как завела его в первый попавшийся дом, где их укрыл обоих, рискуя жизнью, старик-мадьяр.
— Разумеется, тот полковник и представил тебя к награде.