– Мы думаем, – отозвался Макс.
– И пилим! – обиделась Ника.
– Да-да-да, а еще грусть и тоску нагоняете, как будто это очень помогает думать и пилить!
– Сам-то постоянно панику наводишь, – Ника обиделась.
– Ага! Вода-вода, ой, как страшно, – подхватила Варя.
– Да! Страшно! Потому что я боюсь! И мне не стыдно бояться. И не стыдно говорить, что это я боюсь. А то, ишь, выдумали – один юноша, сестры-волшебницы. Нет бы назвать вещи своими именами. Я боюсь воды, меня всегда называли дураком, который возится с железками. Никто особо не любил и не звал играть! А я и сам был не против, потому что мне не интересно играть с другими котятами, а железки интересны! Вот!
– И что интересного в железках? – спросил Макс. – Чем они лучше людей или других котят?
– Да потому что делают то, что всегда надо делать, а не начинают, вот как вы, – страдание, грусть, печаль… бррррр!
– Ничего не делают?! Вот не пилится же!
– Так сделай так, чтобы пилилось!
– И как?
«Как? – подумал я отстраненно. – Действительно, как? Я, конечно, не совсем справедлив с Никой и остальными, они меня просто вывели из себя, но ведь… но ведь и в самом деле можно сделать так, чтобы пилилось лучше. Вот же идея, я ее ухвачу за хвост и сразу цап!»
Идея действительно ухватилась. Она была либо гениальной, либо дурацкой, или я просто-напросто не все правильно понял. Тем не менее, попробовать стоило.
– Ника, а ты можешь вот так, как Варя, изменить что-нибудь? Ну, как она лодку в дельфина превратила?
– Конечно могу, да только нужно ладонями соприкоснуться, иначе ничего не выйдет. А как я ладонями в таком положении соприкоснусь?
– Пальцами! – Варя все поняла раньше сестры. – Пальцами сделай! Сила будет много меньше, но сможешь наточить… Яшка, ты гений!
– Сначала сделайте, а потом хвалите, – пробурчал Максим, но по замиранию в голосе было понятно, что он тоже переживает и надеется, что все получится.
Послышался легкий, почти неслышимый хлопок, а после мелькнула короткая синяя вспышка.
Затем вновь послышался характерный звук, с которым пластик терся об железо, но сейчас к нему добавились новые нотки – почти настоящие звуки пилы. Слышно было, как металл царапает пластик зазубринами. С замиранием сердца мы прислушивались и были настолько напряжены, что когда звук наконец-то прекратился, то даже не сразу это поняли.
– Все, – сказала Ника. – Перепилила я эту ерунду.
– Ну так давай, освобождай нас уже, – вновь заворчал Максим, а затем после паузы добавил: – Да, Яшка, теперь я тоже могу сказать: ты – гений!
В тот момент я был настолько опустошен от осознания, что все получилось, что пропустил похвалу командира мимо ушей. Не до нее мне было. Совсем не до нее.