– Чудо, ежели себе самому ухи не отрубит, – прокомментировала Яга, а Митя смотрел на схватку трёх отважных воителей как заворожённый.
Мгновением позже на мосту произошла безобразнейшая драка, в завершение которой три свободные лошадки процокали мимо нас в город, а три булька возвестили о том, что борьба за титул «жених номер один» будет продолжаться уже на дне речки Смородины.
Я снял фуражку, скорбно склонив голову. Баба-яга сдержанно перекрестилась и сплюнула через левое плечо, попав на Митю. Наш младший сотрудник так же сдержанно выругался, но не довёл эмоциональную реплику до конца, потому что на противоположный берег наконец-то выехал главный злодей наших мест, криминальный авторитет Кощей Кирдыкбабаевич Бессмертный!
Не хватало какой-нибудь мрачной музыки в стиле фашистов, марширующих через сожжённые русские деревни на Москву. Огромный вороной конь в чёрных латах с шипастыми подковами и коротко, по-собачьи обрезанным хвостом. На нём сплошной горой такого же воронёного железа восседал Кощей в дорогущих латах, за обладание которыми задушился бы директор Эрмитажа, с длинным волнообразным клинком почти до земли и в роскошном рыцарском шлеме… шлеме… э-э?..
– Собачья морда, – подсказала всезнающая бабка. – Навидалася я таких псов-рыцарей, ещё и почуднее доспехи были, и кони покрасивше, и щиты с крестами. Лет десять назад избушку мою зимнюю в Финляндии пожечь хотели. Ну я им тоже, не сдержалась, по угольку в кирасу за шиворот. Так уж смешно прыгали, помереть не встать…
– Смотрите, а ить он за собой царевну на верёвке волочит, – возмущённо прервал нас Митя. – Да грубо-то как, ровно собачонку какую!
– Форменное безобразие, – согласился я, хотя вид мрачной Марьяны, связанной, как колбаса Микояновского мясокомбината, не мог не радовать. Конечно, её глаза грозно блистали, но зато рот был предусмотрительно заткнут тряпочкой.
– Выходи, вражий сын, Никитка-участковый! – глухо, с неприятным дребезжанием, прогромыхало с того берега. – Выходи…ей же час…а…очестен…ир…а…ровавый…ой!
– Чего? – осторожно переспросил я у Бабы-яги. – Концовка какая-то скомканная получилась.
– Эй, злыдень бессовестный! – прокричала моя домохозяйка, храбро делая два шага назад. – Ты чё сказать-то хотел? Повтори, скотина, сделай милость, а то чёй-то невнятно вышло…
– Я говорю, – прокашлялось в забрале, и чёрный конь нервно фыркнул, ковыряя передним копытом землю перед мостом. – Выходи, пёсья кровь, сыскной воевода, на честн… ой…а…ихую…мерть!
– Да ить он тут просто матюками издевается над милицией, – резко прозрел Митька. – А у меня под рукой второй оглобли нет. Может, за лесок, к мужикам, сбегать, чё-нить тяжёлое позаимствовать?