Этот пернатый Гамлет с гребешком набекрень медленно вышагивает туда-сюда по двору с таким печальными видом, что куда там самому Шмулинсону. Абрам Моисеевич, конечно, периодически напускал на себя облачко вселенской скорби по судьбе всего еврейского народа, но наш русский петух на этот раз его переплюнул. Гребешок висит, глаза мутные, походка спотыкающаяся, крылья вниз, хвост повис, а из горла невнятный клёкот плохо сдерживаемых рыданий по поводу утерянных любовниц.
– Извини, моя вина, – тихо, чтоб он не услышал, пробормотал я. – Разберёмся с этим делом, и я обещаю купить пять, нет, десять самых толстых и красивых голландских кур! Надеюсь, это хоть как-то заменит… усопших…
Быстро одевшись и умывшись, я бегом спустился вниз, едва не сбив на лестнице поднимающуюся меня будить бабку.
– Ты что ж так рано вскочил, сокол ясный? Я-то, старая, думаю, пойду гляну, хорошо ли спит Никитушка, да одеяльце подоткну. А ты вона уже и на ногах?
– Служба не ждёт, – лаконично ответил я, потирая руки. – Сейчас быстренько завтракаем, запрягаем кобылу в телегу, и я к царю. Пора воскресать!
– Ты б не спешил, милок, а? – осторожно попридержала меня за шиворот Яга. – Нельзя тебе в люди сегодня.
– Почему ещё?
– Да потому что охоту на тебя враг тайный не прекратил покудова. Ночью стрельцы ещё одного беса взяли.
– Ух ты, вот это новость! А чего меня не разбудили? Где он? Живым взяли, без пальбы и членовредительства?
– Насчёт последнего уж будь уверен, – по-девичьи покраснела моя домохозяйка. – Пятачок ему защемило, а не то, об чём ты подумал.
Теперь уже покраснел я, а Баба-яга продолжила:
– Я-то по ночи у крылечка корыто с ботвиньей поставила, её дюже как свиньи любят. Ну и порошку кой-какого травного добавила, чтоб и бес мимо не прошёл. А на донышке капкан стальной, лисий, развела. Стрельцы говорят, в хмарь предрассветную как раз и схлопнуло! Визгу было-о… Неужто не услыхал?
Я отрицательно покачал головой, хотя обычно у меня очень чуткий сон. А вот наша скромная бабуленька, получается, за это время целого беса поймала…
– В поруб его стрельцы сунули, к сотоварищу.
– Это зря, – автоматически отметил я. – Лучше бы отдельно, теперь они могут договориться об одних показаниях.
– Ну уж прости, сыскной воевода, не додумались сразу…
– Ничего-ничего, это я так, без обид и упрёков, – опомнился я. – Вы сделали большое дело, второй бес наверняка шёл сюда с преступными намерениями…
– Рубанок при нём был и отвес строительный, – подумав, сообщила Яга. – Предметы для ночного визита в милицию куда как подозрительные. Настругал бы ещё чего без разрешения али кому отвесил…