Старший сотник Медведик тоже выглядел сущим разбойником. Собственно, с точки зрения пиктийцев, безуспешно пытающихся поймать безобразничающий в тылах отряд, остатки роденийского десанта таковыми и являются. Все двадцать четыре человека, уцелевшие после высадки под Эдингташем. Под бывшим Эдингташем, если говорить честно.
Профессор, один из предполагаемых виновников уничтожения города, на вопрос Вольдемара ответил коротким смешком и пояснением:
– Обратная амбаркация означает полную неудачу планов, а они не предусматривают поспешный драп.
– Мы не драпали. Мы вообще не спешили.
– Ага, за полным отсутствием противника и средств эвакуации. Тем более кто из нас имеет достаточно нескромности, чтобы назвать себя военачальником?
Медведик скривился, восприняв шутку как упрёк в огромных потерях. И пусть вина выдуманная, но жизни бойцов, оставшихся лежать в пиктийской земле, тяжёлым грузом давили на душу и совесть. И просили отомстить. Нет, не взывали к отмщению, как любят выражаться авторы героических романов… просто просили. Отказать нельзя. Не хочется отказывать.
Увидев посмурневшее лицо старшего сотника, профессор сменил тему:
– Что или кто у нас на очереди, командир? Как вчера?
Вчера хорошо получилось. Хлебный склад с годовым запасом зерна для всей Эдингширской провинции охранялся всего лишь полусотней ополченцев под командованием престарелого колдуна, а тот не смог противопоставить роденийцам почти ничего. Пиктийский маг сгорел вместе с караулкой – трудно воспользоваться эвакуационным порталом со связанными за спиной руками, а насильно набранные в стражу горожане при попытке бегства наткнулись на засаду. Там и остались – в свидетелях и пленных отряд не нуждался. Хлеб тоже сожгли, оставив себе небольшой запас для обмена на мясо с местными крестьянами. Честный обмен – один фунт на одно стадо.
Поначалу переживали, бросая в болота и ручьи забитых овец, но, когда сбежавшиеся со всей округи волки пару раз злобным воем предупредили о погоне, приняв её за появление соперников, оценили. Редкий случай совпадения военной необходимости и личной пользы.
Медведик уловку профессора раскусил:
– Так и скажи, что на серьёзные дела у нас людей не хватит.
– Не скажу, – помотал головой Баргузин. – Воюют не числом, а умением.
– Хорошо сказано, обязательно запомню.
– Не мои слова, к сожалению. Но умнейший был человек, между прочим.
– Твои предложения?
Еремей прищурился:
– А кто у нас командир?
– Тот, кто не первую тысячу лет воюет.
– Мне ещё сорока нет.
– А Эрлиху?
– Его и спрашивай.
Домин Харперус никогда не стремился выделиться среди односельчан. Но так уж получилось, что именно его выбрали старостой. А кого ещё, если он единственный, кто посмотрел мир, побывав однажды в столице, и умудрился издалека увидеть саму императрицу Элизию, оставшись при этом в живых. После того случая благородный д`ор Витгефт, владелец Пендлдорфа и окрестностей, стал благоволить к удачливому крестьянину, позволяя тому откупаться от «Дани Благому Вестнику» деньгами. А если не отдавать силы… Так и богател Домин потихоньку, обрабатывая поля вчетверо большие, чем у прочих.