Супруг Капустин, в панике, носился от куста до дома — переносил туда-сюда жену. Жена отказывалась вылизываться под хвостом (синяя плюшевая юбочка, застиранная лично генералом, сушилась на включенном радиаторе вместе с кофточкой), Иннокентий отмывал четвероногую супругу в тазике.
Завьялову казалось, этот жуткий день так и не закончится: в довесок к полноценному кошмару прибавлялся элемент полноценной «черной» комедии.
— Вызывайте врача! — носился с женой на руках перепуганный стилист. — Немедленно вызывайте…
— Ветеринара?!?!
— Да хоть какого!! Жюли — умрет!!
Дабы, обожравшаяся кильки собачонка не скончалась назавтра от воспаления легких, Константиныч пожертвовал шерстяным свитером. Отрезал рукав, проковырял в нем четыре дырочки для лапок, на Жюли надел…
Позже, по тому же случаю, отрезался и второй рукав. Но, к счастью, обошлось без ветеринарии.
Жюли-Жози напоили разведенной марганцовкой. Понянчили. Спать уложили.
Константинович скомандовал «отбой!». «Всем по кроватям, завтра день тяжелый!»
Не тут-то было.
Как только Завьялов сел на большую генеральскую кровать на втором этаже, носок начал снимать, в дверь спальни поскреблись:
— Можно к вам, Борис Михайлович?
— Ну, — хмуро откликнулся Завянь. И заставил глаза оторваться от лежащей на прикроватной тумбочке, початой пачки «Беломора». Генерал, видать, закуривал, едва утром глаза продирал. Очнувшись сегодня в чужой ванной комнате — сразу же потребовал привычной дозы никотина. Едва с ума не свел.
Окаянная привычка. Бороться будет сложно.
— Борис Михайлович…, - в полутемную спальню, под слабый свет ночника, просочилось родное тело. — Нам надо поговорить.
То, что безупречный муж Капустин оставил, чуть было не скончавшуюся от диареи жену одну, показало — пришел за чем-то важным. Борис вздохнул, обратно натянул носок:
— Валяй, Кешастый. В чем проблема?
Родное тело-Кеша прошлось перед кроватью. Пальцы тискало, смущенно пыхтело, не решаясь о чем-то заговорить.
— Кеш. Спать пора, — напомнил Боря. — Что ты хочешь обсудить?
— Видите ли, Борис Михайлович, какое дело, — осторожно приступил интеллектуальный путешественник, — Я очень хотел бы вас попросить…, не могли бы вы…
— Короче!
— Не делайте из меня болвана в глазах жены! — выпалив, остановился перед Завьяловым стилист.
— То есть? — нахмурился Борис.
— Прошу вас. Не делайте из меня слабака и простофилю. Не обзывайтесь.
— Ну, предположим, я, вроде бы уже и так…
— Борис Михайлович! — заламывая руки, простонал Капустин. — Вы ничего не знаете! В нашем времени Жюли, это…, это тоже самое, что Зоя Карпова в вашем! Она известна, популярна, она могла бы выбрать в мужья — кого угодно! А выбрала меня…