— А-а-а! — завопила я, точно так же, как когда увидела медведя, но все же протянула руку и ухватилась за поводья, свисавшие с недоуздка — старая привычка времен детства, проведенного в обществе лошадей. На ламе было седло, увешанное серебряными колокольчиками, очень похожее на тот пояс, который был на женщине, встреченной мною у Тоуд-лейк. — Тихо, тихо, — говорила я ламе, стоя возле нее, босая и ошеломленная, не понимая, что делать дальше.
Лама, казалось, тоже была ошеломлена, на ее морде застыло одновременно комическое и мрачное выражение. У меня мелькнула мысль, что она может укусить меня, но так ли это, узнать не было никакой возможности. Я никогда не видела ламу так близко. Если уж на то пошло, я и издали ламу не видела. Мой опыт общения с ламами был настолько нулевым, что я даже не была на сто процентов уверена, что это действительно лама. От нее пахло мешковиной и кислым утренним дыханием. Я осторожно подвела ее к тому месту, где стояли мои ботинки, всунула в них ноги и стала поглаживать ее щетинистую шею энергичными движениями, которые, как я надеялась, будут восприняты как хозяйские. Спустя пару минут пожилая женщина с двумя седыми косицами, спускавшимися по обе стороны головы, вышла из-за поворота.
— О, так вы ее поймали! Спасибо! — воскликнула она, широко улыбаясь, глаза ее сияли. Если не считать небольшого рюкзака на спине, она выглядела точь-в-точь как женщина из волшебной сказки, миниатюрная, пухленькая, розовощекая. Вслед за ней шел маленький мальчик, по пятам за которым бежала большая бурая собака. — Я выпустила ее на одно мгновение — и она тут же смылась, — сказала женщина, смеясь и принимая от меня поводья ламы. — Я так и думала, что вы ее поймаете: мы встретили наверху на тропе ваших друзей, и они сказали, что вы идете вслед за ними. Меня зовут Вера, а это мой друг, Кайл, — сказала она, указывая на мальчика. — Ему пять лет.
— Привет, — проговорила я, глядя на мальчика. — Я Шерил.
На плече у мальчика, оплетенная толстой веревкой, висела бутылка из-под кленового сиропа, доверху наполненная водой, и стекло на тропе было видеть так же странно, как видеть его самого. Я уже сто лет не оказывалась рядом ни с одним ребенком.
— Привет, — ответил он, и его зеленовато-серые глаза метнулись вверх, встретившись с моими.
— А с Падучей Звездой вы уже знакомы, — проговорила Вера, поглаживая ламу по шее.
— Ты забыла про Мириам, — упрекнул Кайл Веру. Он положил свою маленькую ручонку на голову собаки. — Это Мириам.
— Привет, Мириам, — послушно сказала я. — Как тебе, нравится поход? — спросила я Кайла.