На исходе сорок восемь резервных часов. Теперь уверенность в том, что, обратившись к приятелю, я по национальной традиции наступил второй раз на грабли — почти стопроцентная.
Первый раз это было два года назад когда я, молодой и перспективный капитан, одержимый служебным рвением, густо замешанном на честном патриотизме, одним махом лишил себя должности, семьи, жилья и будущего…
В прошлой жизни я не работал ни контролером, ни наклеивателем фальшака на фальшак. Да и пил разве что в выходные, как раньше в каком-то из советских кодексов писалось — «в умеренных количествах по значимому культурному поводу». А служил в Управлении государственной охраны. УГО, а по-украински — УДО. Его часто путают с хозрасчетной службой МВД, но мы не «коммерсанты». Мы — наследники «девятки» КГБ, как бы это пафосно не звучало. И в наши обязанности входит, согласно соответствующему Закону Украины статья тринадцать, абзац четыре: проводить гласные и негласные оперативные мероприятия с целью предотвращения покушений на должностных лиц, членов и объекты, в отношении которых осуществляется госохрана, выявления и пресечения таких посягательств… Именно там, где проводят «негласные мероприятия», я и служил — в глухо засекреченном оперативно-следственном отделе.
На шестом году службы я возглавлял отдельную группу из девяти опытных сыскарей, собранных по регионам в основном из отделов по борьбе с организованной преступностью. Тогда как раз бушевала затянувшаяся мода на все американское, поэтому группу назвали «Отделение перспективных исследований». В разговорах же внутри конторы все, не исключая и высокое, часто меняющееся начальство, называли нас, как у братьев Стругацких «группой свободного поиска».
Правда мы мало походили на толерастических геройцев из гламурной фильмы Феди Бондарчука. Хмурые мужики с мордами успешных уголовных авторитетов и опытом резидентов разведки, занимались (снова см. статья тринадцать, но уже абзац три) «обнаружением и предотвращением заговоров и покушений, направленных против охраняемых лиц».
Работы «по профилю», правда, было совсем немного. Точнее не было вовсе. К «самоубийствам» министров, которыми сопровождалась каждая смена власти, следственное управление Генеральной прокуратуры не подпускало нас на пушечный выстрел: правящая верхушка предпочитала сводить счеты в узком кругу. Подозрительные инфаркты, странные автокатастрофы и случайные выстрелы на охоте тоже нас не касались. Ну а потенциальная целевая группа — фанатики, психи, террористические группировки и профессиональные киллеры, по специфике Украины, не были озабочены покушениями на слуг народа, им хватало работы и в большом бизнесе.