— Что? Нам мясо не нужно? — натурально возмутилась Гертруда.
— Не нужно. Нам еще целое плато обследовать, и тягать тушу на плечах я не собираюсь. А через пару часов мясо завоняется. Вот так, моя кровожадная госпожа.
— А ничего с ним, это… сделать нельзя?
— К сожалению это очень долгая возня. Да и соли у нас кот наплакал.
— Причем здесь кот? Ты не перегрелся?
— Ты очень хорошо говоришь по-русски. Практически идеально. Странно, что ты не знаешь пословиц.
— А… поняла. Хорошо. И продолжай обращаться ко мне — «госпожа». Мне понравилось.
— А личико не треснет? Буржуйка.
— Холоп. Ты меня, что по лицу бить собрался? Так я тебе ка…
— Я понял, понял. Кадык вырвешь. «Личико не треснет» — это идиоматическое русское выражение обозначающее чрезмерное, нереальное требование. Проще сказать, дурацкое.
— Ты меня еще и дурой назвал? Тогда ты ишак карабаховский.
— Карабахский. А это ты где слышала?
— В одном интересном месте. Почему по сторонам не смотришь? Кто меня охранять будет? Безнадежный ты. Учить тебя и учить.
— Подожди, учительница, давай глянем, что они там копытили…
Козы действительно что-то вытаптывали. При ближайшем рассмотрении у подножья скалы обнаружилась приличная впадина, вся изрытая копытами. Да и сама скала со стороны ямы была испещрена ямками. Я присмотрелся, лизнув палец, потер камень и попробовал на вкус.
— Соль. Это соль. Только не такая соль, как в супермаркетах, а природная. Видишь, кристаллики в камне. На ствол, и давай мне свое копье, я попробую наковырять немного… и пакетик давай.
Наковырять получилось грамм триста бурой, с каменными вкраплениями, отчаянно скрипевшей на зубах, но все-таки соли, и я даже знал, как перевести ее в пригодное для употребления состояние.
— Ты присутствуешь при историческом моменте, — торжественно, немного дурачась, заявил я эстонке. — Новая земля раскрыла свои природные недра для первых поселенцев. И недалек тот день…
— Идем. Хвалить тебя пока не за что. Пока это не похоже на соль. Станет похоже, я еще подумаю.
— Нет в тебе романтики…
Двигаться стало гораздо труднее, колючие кусты заплели все пространство между деревьями, и скоро на наших ногах живого места не осталось. В воздухе носилось, оседало на деревьях и на потных лицах великое множество паутины, самих же пауков слава богу, пока видно не было. Прилипшая к лицам паутина добавляла неприятных ощущений и здорово раздражала. Местность была не сильно пересеченной, встречались отдельные валуны и целые группы камней. Чуть дальше пришлось перелезть невысокую каменную гряду из беспорядочно наваленных небольших глыб. На камнях Герда первой заметила и ткнула копьем змеюку длиной метра полтора, в странном лохматом камуфляже, притаившуюся в расщелине. Я, с детства питавший острую антипатию ко всяким ползающим тварям, даже подходить не стал. Не то, что боюсь, противно просто.