– Во-первых, Эрл Уокер не его настоящий отец.
Дядя Боб кивнул, соглашаясь. Об этом упоминали на судебном процессе.
– Во-вторых, я начинаю думать, что этот человек даже не мертв.
Попялившись в окно несколько долгих секунд, он наконец сказал:
– Такое возможно. Я не говорю, что очень вероятно, потому что вряд ли, но возможно. Существуют разные способы…
– Как, например, подменить стоматологические записи? – Он кивнул, и я продолжила: – И то, что подружка Эрла Уокера работала ассистенткой стоматолога в том самом офисе, откуда были изъяты записи, никому не показалось странным?
Я знала, что дело Рейеса вел дядя Боб, поэтому прекрасно понимала, что катаюсь на коньках по тонкому льду. А на коньках я катаюсь отстойно.
Губы под густыми усами превратились в тонкую линию.
– Ты ему помогаешь?
– Да. – Причин лгать не было. Дядя Боб не идиот.
Я почувствовала вспышку адреналина в нем и немалое удивление. Но думаю, удивился он только потому, что я ответила честно.
– Ты знаешь, где он? – спросил Диби.
– Нет. – Когда он в сомнениях нахмурился, я добавила: – Вот почему он приковал меня к кровати. Чтобы получить фору. Он не хотел ставить меня в неудобное положение перед полицией.
– А ударил он тебя почему?
– Потому что я назвала его сестру какашкой.
Дядя Боб наградил меня раздраженным взглядом.
– Он очень чувствительный, честно.
– Чарли…
– Он хотел, чтобы у копов не возникло никаких подозрений.
– Вот оно что. Ты имеешь отношение к его побегу?
– Кроме того, что он прихватил меня с собой? Нет.
– Ты собираешься добавить подробности, о которых так удобно умолчала при сержанте?
– Нет. – Я не могла рассказать ему об Амадоре и Бьянке и о супершпионском плане, который они придумали, чтобы вытащить Рейеса.
– Как думаешь, Куки не спит?
Я воздержалась от того, чтобы закатить глаза, и заметила Развалюху. Наверное, в какой-то момент этой ночью ее сюда пригнал Амадор. Предусмотрительно.
Может быть, богомерзкий союз Куки и дяди Боба не такая уж плохая идея. Они лишь недавно опустились до флирта, но, как бы ни жгло у меня в животе от одной мысли об этом, оба были здоровыми, ответственными, взрослыми людьми, способными самостоятельно принимать дерьмовые решения, которые приводят к долгим годам семейной терапии и, в конце концов, к оплате судебных счетов.
Тем не менее, наблюдать за этим будет тревожно. Может быть, я смогу собрать все свои пожитки и жить в Развалюхе. В джипе, а не в каком-нибудь сильно запущенном эмоциональном сдвиге.
Снова посмотрев на дядю Боба, на трогательное выражение надежды на его лице, я решила вступить в переговоры.