– Антон! Товарищ старший лейтенант! Живой?! Вытаскивай его! Хрен с ней, с палаткой! Режь! – Многоголосый гомон вернул меня в реальность. Снова затрещала раздираемая ткань, но сейчас раз в сто тише.
– Да слезь ты с меня! – рыкнул я на наиболее ретивого, взгромоздившегося коленями мне на живот. – Живой я! Живой! Лешка где? – Несмотря на некоторую идиотичность ситуации, я уже понял, что произошло. Собственно говоря, не такое уж и редкое в масштабах человечества событие – попадание молнии. А вот Дымова стоило проверить – если к моменту пробоя он успел взяться за антенну, то о последствиях думать как-то не хотелось.
– Здесь я! – Голос милиционера донесся справа. – Не успел я, Антон, прости.
Вспыхнул луч фонаря.
Среди местами дымящихся лохмотьев растерзанной палатки я увидел закопченный металлический ящик, еще минуту назад бывший нашей радиостанцией.
«Твою мать! Ну что мешало выползти наружу на минуту раньше?! – Горестная мысль тут же сменилась другой: – А ведь останься я в палатке, могли и не откачать!»
– Здрасте вам… – печально пробурчал подошедший Несвидов. – И что теперь делать?
– Ты? Сухари сушить! А я пока посмотрю, уцелело ли что-нибудь. – Последнее, впрочем, было скорее благим пожеланием с целью подбодрить личный состав, нежели чем-то иным, – уже отсюда было видно, что молния «проложила канал» как раз через антенну. При том, что тонкой электронике вполне хватило бы и близкого разряда…
«Плохо, конечно. И даже хреново… Но не все потеряно – с ребятами я могу связаться и по «семерке», а с Москвой можно попробовать говорить по трофейной станции. Уныло и мешкотно, но дедушки наши как-то обходились же без автоматической подстройки по частоте и памяти на двадцать каналов…»
– Значит, так, товарищи! – Хлынувший дождь настроения народу нисколько не поднял, а потому требовалось срочно предпринимать меры пропагандистского характера. – Нечего всем мокнуть! Накрываем это пожарище брезентом, а сами на ночлег устраиваемся. Как известно – сапоги нужно чистить с вечера, чтобы с утра надевать их на свежую голову! Миша! Ты на посту первый! Смена каждые два часа!
Хоть и кажутся порой шутки из будущего дурацкими, но местные их воспринимали вполне доброжелательно – тем более армейские, имеющие отношение к вещам простым и понятным. Вон Емеля моему пассажу улыбнулся – скорее всего, подумал, что кто-нибудь из его бывших начальников вполне мог родить нечто подобное.
«Это вам не «хакерский юмор» – это свое, родное! Временем проверенное… Завтра надо будет с рациями поковыряться – спец я, конечно, еще тот, но не сложнее же «Винды»…» С такими оптимистичными мыслями и далеко не радужным настроением я добежал до крупповского грузовичка и юркнул под тент. Нащупал сложенные на лавке трофейные одеяла, завернулся и, отдав себе мысленный приказ проснуться через четыре часа, провалился в тяжелый сон. Вот только снилось мне, что я пытаюсь поставить на свой компьютер «двухтысячную» и абсолютно не понимаю, что значат все эти окошечки с буквами…