— Сначала… про то, чтобы отгородиться от природы… Это действительно поможет нам защититься?
Он посмотрел на нее своими квадратными линзами.
— Это же очевидно, смотрите. Это логично. Чем больше мы удаляемся от пертурбационных факторов, присущих проблематичной среде, тем больше снижается уровень ассоциированной опасности, и степень обеспечения безопасностью живых организмов в свете данного вопроса возрастает в тех же пропорциях. Это логично.
Он замолчал, и сразу же опять наступила тишина. Слышно было, как летает комар на том конце, где сидели индейцы.
Озале не знала, что и сказать. Не понимая, почему, она внезапно почувствовала себя ужасно глупой.
— И… относительно предложенного разделения?
Квадратики беззвучно смотрели на нее, не моргая.
— Каков ваш вопрос?
Озале стало плохо. Ее лицо пылало, как сковородка, на нем дрожали капельки пота.
— Способствует ли раздельное проживание уничтожению опасности заражения болезнями?
— Уничтожению? А вы как думаете, это может уничтожить их? Будем логичны.
— Ну… я хочу сказать — уменьшает опасность?
Он вздохнул, как если бы разговаривал с умственно отсталой.
— Теснота — это фактор, усугубляющий эпидемиологическое распространение. Это очевидно.
— Итак, вы советуете расселить семьи…
— Нет, не советую, я не отвечаю за организацию деревни.
— Во всяком случае, это кажется вам наилучшим решением.
— Я не утверждаю, что это лучшее решение, потому что вы мне не предложили никакого другого.
— Но вы считаете, что оно хорошее?
— Оно оправдано.
Кракюс тайком подал знак Озале и повернулся к индейцам.
— Мои друзья, вы прослушали мнение эксперта. Вы можете ему доверять. Есть все основания думать, что эти меры являются хорошим решением. Итак, призываю вас как можно скорее приступить к строительству палисадников и хижин.
Кракюс улыбался с удовлетворенным видом. Это было главным, а то, что у Озале не получилось интервью, было неважно. Она уже была готова закончить свое выступление несколькими хорошими малозначительными новостями, как из публики послышался чистый и ясный голос.
Озале вгляделась в сумрак и узнала хрупкий силуэт Элианты, стоящей среди своих.
— Вы хотите нам добра, и мы очень тронуты. Но то, что вы предлагаете, просто невозможно.
Озале увидела, как улыбка застыла на губах у Кракюса, и среди слушателей пробежал ропот. Все повернулись лицом к Элианте. В длинной ниспадающей ткани, которой она накрыла плечи, спасаясь от вечерней прохлады, она походила на греческую статую, прямую, белую, слабо освещенную пляшущими отблесками огня. Среди собравшихся вновь наступила тишина. И даже лес вдруг как будто онемел, казалось, и он прислушивается к словам девушки.