— Ты спросил его, сколько?
Кракюс в душе торжествовал.
— Достаточно, чтобы жить припеваючи несколько лет.
Альфонсо глупо заулыбался.
— Тогда плевать, что он занимется ерундой, — сказал Марко. — Все, что он заставляет нас делать, не дает никаких результатов.
— При чем тут он, это Элианта все портит, — возразил Кракюс.
Элианта… Вот уже второй раз она становится у него на пути. От одного упоминания ее имени у него испортилось настроение.
— Альфонсо?
— А… — отозвался тот, не поднимая глаз от журнала.
— Я хочу поручить тебе одно дело. Надо, чтобы ты разузнал об этой девушке. Я хочу знать, кто она, почему это делает, чего она добивается…
— Уже сделано, — ответил Марко.
Кракюс повернулся к нему — и удовлетворенный, что получил быстрый ответ, и разочарованный тем, что его опередили. Он решительно не подходит на роль лидера ни для индейцев, ни для собственной команды.
— Расскажи мне все, что знаешь, — приказал он, делая слабую попытку взять инициативу в свои руки.
Потягиваясь в гамаке, Марко позволил себе зевнуть так заразительно, что Кракюсу пришлось напрячься, чтобы не сделать то же самое.
— Она что-то вроде шамана.
Кракюс сдержал нервную дрожь. Он всегда ненавидел так называемых целителей, считая их колдунами. Ничего не мог с собой поделать, но страшился мира духов, черной магии и всех этих дикарских ритуалов. Боялся этого в глубине души, хотя на словах и отрицал это.
— Не очень точная характеристика… Так она шаман или нет?
— Она прошла инициацию, но не до конца, так как ее учитель умер. Похоже, она признана не совсем официально.
Теперь все ясно… Она добивается признания, ей нужно, чтобы соплеменники считали ее шаманом, вот почему она так горячо сопротивляется его планам. Она сама хочет завоевать авторитет среди жителей деревни.
Марко неожиданно громко чихнул, достал Kleenex и высморкался. За несколько недель насморк Альфонсо пропутешествовал по всей группе, последовательно заразив всех пятерых. Марко был последним…
Вдруг в голове у Кракюса забрезжила идея.
— Дай мне твой платок! — приказал он, вскочив.
Марко странно на него посмотрел.
— Но…
— Дай!
— Но я его только что использовал…
— Дай, тебе говорят!
Марко протянул Kleenex шефу, и тот схватил его двумя пальцами.
— Он же грязный, — предупредил Марко.
Но Кракюса уже след простыл.
* * *
Элианта шла по дороге к лагерю иноземцев.
Легкий ветерок шелестел в листве деревьев, поигрывал иголками хвойных на солнце. Она говорила себе, что Роберто Кракюс не проникся красотой мира, к которому он принадлежит. Бедняга, должно быть, он страдает, как ребенок, который не чувствует себя в безопасности в кругу своей семьи. Как же ужасно чувствовать, что Мать Земля тебе угрожает — до такой степени, чтобы хотеть от нее отгородиться… Оторваться от природы — это все равно что отрезать себе руки из страха, что они могут что-то сделать с тобой во время сна.