— А о чём мечтала твоя мама? — Голос при этих словах ожидаемо дрогнул.
— Она мечтала увидеть те земли, — выдержав паузу, произнёс Кир. — Она мечтала побывать там, где…
Брюнет мотнул головой, словно прогоняя дурные мысли, потом повернулся голову и улыбнулся.
— Там много интересного, Эмелис. Очень много…
— Например?
— Тердон описывал бескрайние луга, горячие источники и золотоносные реки, но реальность оказалась гораздо лучше.
— Прости?
Я не выдержала и снова села, но Кир тут же поймал за руку и притянул обратно.
— Что значит «реальность оказалась лучше»? — вновь не сдержалась я. — Вы что, тоже за этот хребет прошли? Но как?!
— Шестнадцать лет назад отец начал строительство тоннеля под Северными горами, — пояснил мой синеглазый кошмар. — В начале этой зимы строительство завершилось, и теперь… теперь у нас не только сведения Тердона, любимая. У нас донесения разведки, образцы горных пород и черновые карты ближайших к выходу из тоннеля территорий.
Я от таких новостей совсем растерялась, даже рот в удивлении приоткрылся. А младший принц продолжал:
— Там не только золотоносные реки, милая. Там рубины прямо под ногами лежат. Луга, описания которых так понравились моей матери, тоже есть. А ещё есть стада оленей и зубров, долины удивительной красоты, водопады, и… — Кир шумно вздохнул и сжал до того крепко, что рёбра хрустнули. — Там сказка, Эмелис. Самая настоящая сказка.
В его голосе звучал… нет, не восторг, но что-то очень близкое. Может быть, мечта? И я догадалась, что услышу дальше, но перебивать не стала.
— Освоение этой территории — дело государственной важности. Это очень большие прибыли, Эмелис, и очень большие риски. Мы не можем пустить процесс на самотёк, требуется жёсткий контроль со стороны короны. Отправить в северные земли Криста, сама понимаешь, невозможно. Отец тоже не может покидать столицу надолго. Так что дело ложится на мои плечи, любимая. И это уже не обсуждается.
Я судорожно вздохнула и пробежалась пальчиками по обнажённой груди боевика. В душе боролись два чувства — искренняя радость и не менее искреннее смятение.
Кирстен моё состояние, безусловно, заметил, но всё равно продолжил:
— Как понимаешь, в этих обстоятельствах женитьба на верилийской принцессе не то что нежелательна, просто невозможна. Поэтому я очень рад, что ты… остаёшься в Дурборе.
Это была провокация! Самая настоящая провокация, на которую я, вопреки подсказкам разума, купилась. Ноготки легко впились в обнаженную грудь принца, собственный голос напомнил шипение краснопузой гадюки:
— Кажется, мы уже обсуждали твои тиранские замашки, любимый. И пришли к выводу, что ты…