— Но если Дурбору не нужна Верилия, — прервав поцелуй, выдохнула я. — Зачем вы вмешивались? Почему поддерживали Уйлима?
— Прежде всего для того, чтобы не вызывать подозрений у соседей и дурборской знати. Ведь есть только одна причина, чтобы не участвовать в делёжке власти — борьба за ещё большую власть.
Спорить я не собиралась — что правда, то правда. Обладание новой землёй усилит Дурбор невероятно, даже в том случае, если месторождения золота и драгоценных камней окажутся не настолько богаты, насколько видится сейчас.
Зато теперь ясно, почему Вонгард столь легко отказался от намерений посадить на трон Верилии свою марионетку. Владыке Дурбора, видимо, вообще плевать было. Он просто дал принцам возможность попрактиковаться в политических интригах и почувствовать вкус победы! Впрочем, может быть, они в самом деле отца переиграли?
— Спасибо, любимый, — прошептала я. — Спасибо за папу…
Кир подарил какую-то странноватую улыбку, легко коснулся губами губ и отстранился. Ну вот… Ну вот и он вспомнил о том, что пора расставаться.
— Вечером придёшь? — спросила тихо.
— Есть подозрение, что у нас будет повод встретиться раньше.
Боевик поймал мою руку и поднёс к губам в явном намерении поцеловать, но не сложилось. Нас прервал далёкий, но уверенный стук в дверь.
— Вента, — чувствуя, как сердце падает в желудок, выдохнула я.
Младший сын самого бессовестного короля на свете страдальчески закатил глаза и застонал.
О Создатели! Какое счастье, что в этот момент нас никто не видел! Потому что со стороны всё смотрелось крайне комично.
Лучший боевой маг дурборской академии и представитель королевского рода по совместительству ураганом носился по спальне, подбирая разбросанную вечером одежду. Надеть успел только штаны и домашние туфли…
Я — дочь Форана из рода Бьен, маг-защитник высшей категории, и девушка, чьим воспитанием занимались лучшие из лучших учителя, в это время спешно поправляла постель, которая после всех ночных и утренних происшествий напоминала гнездо взбесившейся виверны. После с энтузиазмом поднятого по тревоге кадета впрыгивала в ночную сорочку и поправляла волосы. Впрочем, последнее без толку, на голове такое же гнездо, что и в постели, даже хуже.
Когда стук повторился — причём во второй раз он звучал куда более настойчиво, Кир подлетел и обнял.
— Люблю тебя! — выдохнул он и метнулся к окну. Тому самому, последнему, что к стене ближе.
С нижней щеколдой принц справился без труда, вторую открыл лишь после того, как запрыгнул на высокий подоконник. В процессе каким-то чудом умудрился натянуть камзол, а вот рубашка была заткнута за пояс штанов.