Парламентера на полпути к укреплениям с постом встретили два турецких офицера. Кланяясь, они взяли пакет и обещали дать немедленный ответ. И действительно, ответ последовал тут же: два крепостных орудия повели огонь по стоящему на открытом месте русскому. Итак — штурм!
Весь следующий день прошел теперь уже в непосредственных его приготовлениях. За несколько минут до полуночи все русские батареи, подведенные по приказу командующего поближе к валу, открыли убийственный артогонь — желали, так сказать, доброго утра и гарантировали, что будет оно действительно добрым.
Одновременно с залпами двинулись вперед пехотные колонны, подошли к укреплению почти вплотную, замерли. А за полчаса до рассвета так же молча начали штурм. Очнувшись, турки ответили картечью. Но ответ запоздал — пехота Гудовича была уже у самого рва.
Самая левая колонна, возглавляемая полковником Чемодановым, спустилась в ров и овладела правым бастионом крепости. Успеху солдат способствовали действия самого полковника — Чемоданов шел впереди всех и получил при штурме три почетные раны.
Шедшая немного правее колонна полковника Муханова тоже выполнила поставленную перед ней задачу, взяв на штык османскую батарею.
Муханов также был ранен — как и начальник третьей колонны полковник Келлер, как и сменивший Келлера премьер-майор Веревкин. А вот возглавлявший четвертую колонну полковник Самарин, первым взошедший из всех атакующих на вал, остался невредим — бог покровительствует храбрецам!
Следя за успехом наступления, растроганный и счастливый Гудович видел, что вся правая половина вала — до подъемного моста у ворот — уже в руках его пехоты. Но увидел он и другое: вся толпа противника, замкнутая каменным периметром крепости и насчитывающая до 25 тысяч человек вдруг, хотя и запоздало, но пришла в движение и начала захлестывать уже отобранный вал изнутри.
Командующий бросил в горнило схватки все частные резервы. И свежие силы сыграли свою благодатную роль: атака осман захлебнулась, и они откатились назад, окончательно и бесповоротно потеряв вал, откатились к морю, вытряхиваемые по пути изо всех крепостных строений.
Одновременно с успехами левого фланга выпала возможность отличиться и Загряжскому, ибо в те самые мгновения, когда четыре храбрых полковника оседлали вал, он добивал конный отряд неприятеля, насчитывающий восемь тысяч сабель и на основании этого самонадеянно решивший, что он смеет штурмовать вагенбург и угрожать русскому тылу.
Первый задор конной лавы противника погасили гребенские казаки. За ними свое веское слово сказала пехота, пошедшая под началом бригадира Щербатова вперед ускоренным шагом — подкрепить лихую атаку таганрогских драгун. Турки осознали ее неотразимую мощь и раз и навсегда рассеялись по чистому полю.