Как-то пришел командир полка, объяснил:
— Оборону прощупывают. Найдут слабое место — ударят по-настоящему. Так что копайте оборону как следует.
Тогда Ивану казалось: на то и командир, чтобы говорить «копайте», Ему-то хотелось не в земле копаться, а гулять по немецким тылам, устраивать засады на дорогах. Так и сказал командиру:
— Прошу назначить меня в разведчики.
Командир оглядел его с ног до головы, будто прикидывал на вес.
— Разведчик должен проходить там, где комар носа не просунет.
— Постараюсь овладеть такой тактикой, — самоуверенно заявил Иван.
— Ну что ж. — И засмеялся, заговорщически скосил глаза на какого-то ферта из своей свиты: — Возьми-ка его с собой.
Так Иван откололся от своей роты. Уходил — нос кверху, кинув винтарь за спину. Круто темнело, и они, группа всего-то из трех человек, шли не таясь, не опасаясь, что углядят из-за бугра и подстрелят. Ферт, когда откинул плащ-палатку, оказался лейтенантом. Кто да откуда — не докладывал, но Иван и сам сообразил по некоторым фразам — из штабных. И был с ними маленький кругленький красноармеец. Длиннющая винтовка у него чуть ли не волочилась прикладом по земле, а штык высоко торчал над головой, и Иван все посмеивался про себя: ни дать ни взять — шашлык на шампуре.
Весело было Ивану в тот вечер. Хотя знал уже: ни в какую не в разведку шли, а просто командир полка послал проведать соседа слева. Стояли там местные татары, и очень командир сомневался в их боеготовности.
Миновали лесок и редкий кустарник за ним, каждую минуту ожидая окрика часовых. Но никто их не останавливал. Иван совсем уж решил, что они заблудились в темноте, как вдруг провалился в какую-то яму. Ощупал стенки и понял: попал в окоп. И бутылки с горючкой нащупал в подбрустверной нише, и коробку с дисками для дегтяревского пулемета. И тут же наступил на сам пулемет, почему-то валявшийся на дне окопа.
Лейтенант ощупал поданный ему пулемет, крикнул:
— Эй, кто есть?!
Тишина. Только ветер шумел да где-то далеко сухо потрескивал одинокий автомат.
— Может, тут немцы побывали? — предположил Иван.
— Стрельбы-то не было.
— Бывает и без стрельбы, одними ножами.
— А убитых что же, с собой унесли? Пойдем-ка поищем, должен же кто-то быть.
Неторопливо, чтобы сидевшие в обороне, не дай бог, не приняли за немцев, пошли они по полю. Отыскали еще один окоп, тоже пустой. Винтовки лежали на бруствере, стоял дегтяревский пулемет. И поняли: позиции брошены. Не оставлены — оставляют с боем, — а именно брошены. Собранные с соседних сел да аулов татары попросту разбежались по домам.