— Просто рай, верно? — спросила блаженно Жюстина.
Эта женщина могла заставить весь мир поверить в то, что нет счастья лучше, чем положение любовницы, живущей в элегантной квартире, обладательницы самых лучших нарядов и обуви, какую она только пожелает. Она упивалась своим независимым существованием. Нет, она вовсе не одержима идеей выйти замуж, как большинство женщин ее возраста.
Минна выбралась из ванны и села на мраморную скамью рядом с Жюстиной. Несколько пожилых женщин с противоположного конца бассейна, обтираясь полотенцами, глазели в изумлении на Жюстину, когда она отбросила свое и задрапировалась в простыню.
Одна из них вдохнула так глубоко, будто присутствовала при казни.
— Да пусть глядят… — прошептала Жюстина. — Старые коровы.
— Они, вероятно, завидуют.
— Одна из них вообще-то попыталась прочесть мне лекцию на тему шестой заповеди…
— Может, седьмой? Кажется, шестая как-то связана с убийством.
— Да какая разница! Бог знает, ни одна из них в жизни не отважилась бы даже на маленькое приключение. У меня нет иллюзий по поводу того, что они думают обо мне. В городе попробуй ванны из хвои сосны, — добавила Жюстина, перевернувшись на живот и положив подбородок на руки. — Жуткий зеленоватый цвет, но запах восхитительный. Все деревенские жители кладут хвою в воду. Давай устроим небольшую прогулку?
— Нам можно выходить отсюда?
— Моя дорогая, мы живем не в плену! Только в бесчестье.
— Значит, ты слышала обо мне?
— Естественно. Это место — рассадник сплетен. Но что им еще здесь делать? Не удивительно, что у них в обычае укладываться в девять часов. Абсурд!
На мгновение Минне стало жаль, что она хоть немного не похожа на Жюстину, по крайней мере, на эту ее сторону, которую она видела теперь — свободный дух, не заботящийся о том, что общество думает о ней. Минне было чуть за тридцать — возраст, о котором одни скажут, что это уже старость, и другие — что самый расцвет. Особенно теперь, расцветшее от беременности тело сияло даже в этой сырости. И все же ее не отпускала печаль, впившаяся в нее, растущая в ней рядом с ребенком, которого она носила. И впервые Минна задалась вопросом, как это будет, когда она возьмет на руки собственное дитя.
Прекрасное утро сменилось серым полуднем с потоком мерзкой погоды, спустившейся в долину. Жюстина и Минна, которым наскучила пустынная веранда, решили прогуляться. Одетые в почти одинаковые черные юбки и плащи, в похожих черных шляпах, они шли по грязной тропинке, окаймленной соснами, ветер бил им в спину. В жутком, мутном освещении они походили на двух ведьм, летящих по воздуху.