— Да, да, конечно… — закройщик чуть не подавился булавками, — сейчас…
— Что это за хомут на спине! — продолжал Бернес грозно, а тот соглашался, обещал убрать, черкал по серой материи плоским портняцким мелком.
Ох, этот Бернес! Умел он нагнать на людей страху, когда видел или считал, что работают они скверно, равнодушно, недобросовестно. Случались на этой почве и забавные истории.
Мне рассказывали, как он пришел однажды на запись фонограммы, перед самым началом, и увидел в руках одного из музыкантов маленькую гармошечку.
— Что это? — хмуро поинтересовался Бернес.
Ему объяснили:
— Это пневматическая гармоника. Называется — концертино.
— Что же, не смогли достать нормальный аккордеон? — спросил он зловеще.
Решили, что он шутит, вежливо посмеялись в ответ, но он вдруг закричал:
— Работаешь, все отдаешь, жизни не жалеешь, а тут такое отношение!
Его еле успокоили.
Я вижу за этим анекдотическим случаем не вздорность Бернеса, которая, быть может, иногда и была ему свойственна, а усталость и глубокую обиду. Сколько пришлось ему испытать несправедливых нападок, выслушать нелепых упреков и обвинений. И это при огромном, поистине народном признании. Он был новатором по натуре. Он одним из первых у нас взял в руки микрофон. Теперь микрофоном обязательно пользуются и самые голосистые.
У него был поразительный дар: он создавал песни. Он сам находил стихи или убеждал поэта написать нужное ему, Бернесу. Он, не зная нот, безошибочно угадывал мелодии, которые будут широко и долго петься, и буквально заставлял композиторов сочинять именно такую музыку. И что же? Стоило прозвучать очередной бернесовской песне, как ее тут же переписывали с каким-либо голосовым певцом, и она звучала главным образом в новом исполнении.
Другой бы отступился, а он опять и опять брался за это «не свое» дело и говорил в свойственной ему ироничной манере:
— Пора уже нам что-нибудь сделать для Отса!>>{82}
Или:
— Не находишь, что у Кобзона не слишком хорош репертуар, а мы сидим сложа руки?
Он был настоящим артистом, художником, его ничто не смогло сбить с толку. Время показало, что он был прав.
…А костюм действительно получился удачный. Сначала, как водится, он был выходной, парадный, потом стал служить мне чуть не каждый день. Я носил его долго и даже летал в нем на сибирские лесные пожары шестьдесят второго года. Он был хорош тем, что в нем еще вполне прилично было зайти к местному начальству и не жалко сидеть и лежать на земле.
Звонок Бернеса
С Бернесом мы регулярно встречались, а перезванивались совсем часто. Иногда и по делу. Он ведь записал пять моих песен. А Инна по его просьбе очень удачно сочинила ему стихи для двух песен, одну из них он пел особенно часто.