Его суровый взгляд остановился кратко на каждом игроке, сидевшем на скамейке, затем он продолжал.
- И позвольте мне сказать вам, что я не просто леплю вас, господа, в великих игроков бейсбола здесь ... Я пытаюсь вылепить из вас великих людей. И великие люди не убегают с поля боя. Великие люди не оставляют девушку одну, чтобы спасти себя.
Он посмотрел на тренера Смита, прежде чем сделать длинный гневный выдох.
- Будет время в вашей жизни, когда вы потеряете то, что для вас важно. Вы будете бороться за это, и вы не выиграете. Но то, что действительно имеет значение, это не война, которую вы ведете, это то, что вы не потеряете человека, с которым вы находились в начале битвы. Вы, ребята, потеряли себя в тот вечер.
- И я знаю, что некоторые из вас по-настоящему разозлились из-за того, что произошло. Некоторые из вас сердятся, им причинили боль, смущены, шокированы, и все другие девчушьи эмоции ваших мамочек,говорят вам войти в контакт с ними, - передразнил он с легким рычанием. - Я хочу, чтобы вы взяли эти чувства и использовать их на поле. Выпустите все это там, а затем оставьте. Не берите эти эмоции с собой домой ночью, где они могут съесть вас изнутри, и ваши души могут сгнить. На этот раз мы вместе пройдем через это в мгновение ока. Это особая вещь. Не позволяйте никому отнять это у вас.
Не говоря ни слова, тренер повернулся и вышел из землянки и направился по полю в сторону входа в раздевалку. Тишина была оглушительной, никто не двинул и мускулом или издал звук. Я ненавидел быть злым на своих товарищей по команде, но события той ночи скрутили меня так яростно внутри, это трудно было игнорировать. Простить их за то, что случилось с Котенком, чувствовалось почти невозможным, даже если бы они просили об этом ежедневно. Я не знаю, как унять гнев. По правде говоря, я не был уверен, как смогу простить их.
- Вы слышали тренера. Давайте сделаем это, господа. Давайте закончим наш сезон не только товарищами по команде, но и друзьями. Подающие и ловцы в КПЗ. Все остальные на поле.
- Тренер Смит? - Я сказал достаточно громко, чтобы это остановило остальную часть команды от ухода.
- Что, Картер?
- Могу я минуту поговорить с Бреттом, Коулом, Мэттом и Райаном? - Я спросил, встречаясь взглядом с каждым из них, когда называл их имена.
- Пять минут, а затем тащите свои задницы на поле. - Он повернулся. - Все остальные на поле. Сейчас! - Крикнул он, и землянка очистилась.
Ребята сидели, беспокойство было написано на их лицах. Я мог бы сказать, что они не были уверены, что я собирался сделать или сказать. И я признаю, мне понравилось, что они не знали, на что я был способен. Мэтт назвал меня Loose Cannon однажды, и я с удовольствием носил это прозвище с честью, хотя он и утверждал, что это был не комплимент.