— Её нельзя было спасти?
— Было уже поздно, когда отец мой прибыл в Иерусалим. Было поздно. В то время не было антибиотиков, и болезнь развивалась быстро.
— Иосиф злился на вас?
— Нет. Он переживал горе тихо. С тех пор рядом с Иосифом была лишь экономка и смотрительница за детьми.
— А жена Иосифа тоже была из смертных потомков?
— Да. Мы тоже следили за своими смертными детьми, старались, чтобы они женились и выходили замуж только за своих, посвящённых в тайну рода. Так было заведено с незапамятных времён.
— Её случаем не Мария звали?
— Почти. Мариамна.
— То есть она была биологической матерью Иешуа?
— Да.
— Каким был Иешуа-Иоанн? Как он рос?
— Сам я непосредственно не участвовал в его воспитании. Но мне рассказывали о его детских «подвигах». Однажды я сам стал свидетелем одного из его поступков. Когда Иосиф отправился на заседание Синедриона, он взял с собой Иешуа и поручил его младшим раввинам. Так подросток устроил фурор в храме. В свои тринадцать лет он начал трактовать Писание и цитировать пророков. Раввины были удивлены и расказали потом об этом случае Первосвященнику Каиафе, который был Кохен-ха-Гадоль[20] уже шесть лет. Тот удивился, вызвал к себе на разговор Иосифа и предложил ввести в будущем Иешуа в Синедрион. Иосиф был этим горд.
— Какой это был год?
— Это был… Это был 24 год новой эры.
— Значит, Иешуа родился…
— Он родился 6 января 10 года. И на тот момент ему было тринадцать с небольшим.
— А на момент казни Вараввы в 29 году ему было уже девятнадцать лет.
— Что ты пытаешься вычислить? — поинтересовался Гэбриэл.
— Выходит, что было уже три «Иисуса»? Иисус Аримафейский, он же га Ноцри, он же Иисус назореянин, он же Иоанн, он же Феофил. Также Иисус бен Пентари, он же Иосиф, он же Варавва. И ты, которого, как я понял, Иисусом никогда даже не называли.
— Всё так. И что?
— Плюс к этому был настоящий Иешуа Ха-Ноцри, живший в I веке до новой эры, также был назорей Апполоний и ещё Креститель, который и был, как ты говоришь, истинным Христом.
— Да, именно так.
— И у всех вас трагическая судьба, за исключением тебя, пожалуй?
— Вовсе нет. Иешуа назореянин… Кстати, его одного действительно звали Иешуа… Он дожил до глубоких седин в благочестии, и похоронен в Израиле, недалеко от Сафеда, Цфата, как его теперь называют израильтяне, на севере Галлилеи. Есть даже его могила. Вот только почти никто не знает о её существовании. А потому паломники не приходят к ней.
— Почему?
— Потому что ни живой, ни похороненный Иешуа никому не нужен. Даже сегодня. А ведь он действительно был святым учителем, проповедником. Кто-то знал его как Иоанна, а кто-то под именем Феофила с острова Патмос. И его действительно вызывали в дом Каиафы на судилище. Но лишь для того, чтобы решить, достоин ли он остаться в Синедрионе после побега его отца, Иосифа Аримафейского, или нет. Это случилось уже после моего исчезновения из Палестины. Его исключили из Синедриона ещё и потому, что выяснилось, что он на самом деле тайный приверженец назореев и практикующий лекарь-чародей.