Но мысли вернулись к его человеческой натуре. ОТЕЦ… Его отца больше не было. Не было и Гэбриэла. Он остался один. Зачем? Для чего? Для чего ему теперь жить? Что ему делать дальше с открывшейся Силой? К чему стремиться? Зачем? Куда идти?
Битва закончена. Но была и душевная битва внутри самого Луки. Боролись две стороны его личности. Боролись прямо здесь и сейчас. Внутренняя битва между добрым, саможертвенным богом с одной стороны и гордым, амбициозным богом с другой стороны, который сейчас хотел срочно вернуться в мир людей супергероем и безразбору крушить всех преступников, выискивая их в притонах и подворотнях, в тайных обществах и богатейших корпорациях. Лука готов был рушить всё, что попадалось бы ему под горячую руку. Он жаждал разрушить цивилизацию зла и несправедливости, цивилизацию унижения и лжи. Только бы не быть равнодушным. Слёзы душили его и слепили глаза. От рыдания и почти животного рёва он сотрясался всем телом и не мог успокоиться, закрывая обожжёное лицо трясущимися кровоточащими руками; катался по земле из стороны в сторону, прижимая колени к груди и вздрагивая, будто в конвульсиях. Он умирал. Умирала его человеческая натура, умирало его мировоззрение и воспитание. Умирало сострадание. В нём умирал человек. Умирал долго и болезненно, причиняя неимоверные телесные и душевные страдания.
И вдруг он затих.
Человеческие силы покинули его.
Вот оно опустошение.
Лука успокоился и, лёжа на песке, теперь смотрел в небо глазами, полными безразличия и отрешения.
Вот, что значит умереть… Это значит, — переродиться.
Кто же одержал победу? И когда это станет известно самому Луке?
Внезапно внутренний монолог последнего люцифера закончился, и Лука уснул тут же, не вставая с каменистой почвы.
Он спал долго, несколько дней. Днём его освещало жаркое солнце, ночью луна, жару сменял холод пустыни. Но всё это время его «ложе» переливалось и искрилось, днём под лучами солнца, ночью под таинственным лунным светом. Ничто его не тревожило.
Восстановившись настолько, что к нему вернулись силы, Лука похоронил останки Гэбриэла внутри святилища неберов Натуру, уложив их на алтарь завёрнутыми в белую ткань. Он пробыл в Храме ещё несколько недель, восстановившись окончательно, потом запечатал Ковчег, направив энергетический поток своего тела на камни прохода так, что те просто плавились и стекали жидкой лавой под воздействием мощи и силы энергии, исходящей из молодого, полного сил бога.
Теперь не один смертный не узнает тайны богов, пока боги сами не решат поделиться своими знаниями с теми, кто окажется достойным узнать Истину. А когда это может случиться, — одному Великому Богу известно. Но, думаю, очень и очень не скоро.