Несомненно, под внешней учтивостью и деловитостью скрывался безжалостный воин. У меня снова возникло ощущение, что мои мысли тают, как воск.
— Конечно, — машинально ответила я.
Ксавье схватил меня за руку.
— Бет!
— Не бойся, — солгала я. — Мы просто поговорим.
Ксавье мои слова не убедили, но я, не дав ему опомниться, высвободилась и приблизилась к Семерке. Ведь Ксавье не сможет меня защитить. Теперь я должна уберечь его. Если у меня не останется иного выбора, кроме как отправиться на Небеса вместе с Семеркой, тогда я сделаю это. Ксавье останется целым и невредимым. Но Ксавье не собирался подвергать мою жизнь риску. Он ринулся вперед и, заслонив меня собой, встал перед Семеркой.
— Если тебе так хочется потрепаться, я к твоим услугам.
Семерка был вынужден обратиться к Ксавье.
— Юноша, с чего ты взял, что имеешь право противиться воле Небес?
— Наверное, я наглец.
— Отойди. Тебя наши дела не касаются.
— Ошибаешься.
Семерка раздраженно вздохнул. Или все-таки скучающе?
— Я тебя предупреждал.
— Не трогай его! — воскликнула я, но опоздала.
Семерка поднял руку, и из нее потянулась светящаяся нить. Тоненький лучик был крепок, как сталь, и он молниеносно обернулся вокруг горла Ксавье. Любое сопротивление было бесполезно: Ксавье уже задыхался. В борьбе он не мог одержать победу и упал на колени. Его плечи опустились, тело обмякло. Он терял сознание.
— Никто не смеет противиться воле Небес, — изрек Семерка.
Я наблюдала за сценой, разворачивающейся передо мной, и туман у меня в голове развеялся. Его сменил гнев. Ярость наполнила меня, сметая все на своем пути. Она скапливается, как вода в запруде после проливного дождя. Еще мгновение — и плотина могла прорваться.
— Я же просила тебя, — ядовито произнесла я.
Ненависть порой искажает восприятие реальности, но в тот момент мне казалось, что еще никогда я не видела мир с такой потрясающей ясностью. Злость освободила меня от хватки Семерки. Я почти ощущала, как бешено крутятся шестеренки у меня в мозгу, и на долю секунды бревенчатый дом предстал передо мной в виде молекулярной структуры. Я видела пятна сырости на деревянных стенах, капли росы на траве и могла смотреть сквозь Семерку. Во мне растворилось все человеческое, и я соединилась с вселенной — я превратилась в воздух, камни, древесину, почву. И тогда я поняла, на что я способна.
Я наклонилась и подобрала с земли кирпич, который валялся у подножия крыльца. Потом швырнула его, будто фрисби — и настолько стремительно, что он мгновенно соприкоснулся с шеей Семерки. Отточенные рефлексы Семерки почему-то не сработали, и, возможно, он удивился. Мой маневр застиг его врасплох.