— Что… что ты делаешь? — вырвалась у Люси, она попыталась уцепиться за края халата, но было поздно. — Денвер!
В ее голосе послышалось возмущение. Холодный воздух прикоснулся к обнаженному телу, и это отрезвило Люси. Но еще больше ее отрезвило бесцеремонное поведение Денвера, который без лишних слов схватил ее за руки и подтолкнул к струе воды. Она задохнулась, жадно хватая ртом воздух, когда теплые капли коснулись ее тела. Ощущение было столь острым, что едва не причиняло боль.
А дальше пришло облегчение.
Люси не слышала, как Денвер вышел, не в силах смотреть на обнаженное и столь желанное тело девушки, не заметила, как по ее щекам покатились слезы облегчения, смешиваясь с теплыми каплями. Она стояла в душевой и точно заново открывала для себя мир, к ней медленно возвращались ощущения жизни, а с ними и простые человеческие чувства. Медленно она потянулась за мочалкой, взяла гель для душа и щедро вылила на себя душистую жидкость. Она с наслаждением втянула в себя запах горных цветов, от которых у нее слегка закружилась голова.
Когда Люси вышла из ванной, разгоряченная и довольная, то обнаружила Денвера в гостиной. Он по-свойски расположился на диване, включил музыкальный центр и под тихую мелодию испанской гитары потягивал виски.
— Наверное, мне стоит сказать тебе спасибо, — негромко проговорила она и робко улыбнулась.
Денвер улыбнулся в ответ:
— Не стоит. Я рад, что тебе лучше. Как ты себя чувствуешь?
Она пожала плечами.
— Еще не решила, но значительно лучше.
— Тогда у тебя есть ровно полчаса на то, чтобы собраться. Я поведу тебя обедать.
Люси сморщила носик.
— А может, я что-нибудь приготовлю здесь? Мне не хочется выходить… — начала было она, но, заметив, как он поджал губы, сдалась. — Хорошо. Видимо, мне сегодня от тебя не избавиться.
Денвер усмехнулся:
— Да, малышка, сегодня не твой день.
Несмотря на жар, который она продолжала испытывать после душа, Люси почувствовала, как у нее заполыхали щеки от ласкового прозвища, но оно ей понравилось.
Оставив Денвера наслаждаться музыкой, она прошла в спальню и поморщилась, обнаружив там полнейший беспорядок. За последнее время она умудрилась превратить свою спальню едва ли не в помойную кучу. Она вспомнила, как не позволяла себя тревожить, не разрешала экономке убирать комнату, кричала, чтобы ее оставили в покое.
Люси стала стыдно. Она вела себя отвратительно. Да, только Денвер с его наглыми и беспринципными манерами способен был вытащить ее из добровольного заточения. Этот церемониться не привык. В данном случае его наглость пошла на пользу.