«Что ты мечешься? Замучила и себя, и других. В себе надо прежде всего разобраться. В том-то и дело: сама не знаешь, чего хочешь». Как же мне все это надоело! А может, просто устала. Оттого, что некогда вот так — сесть и подумать: куда ты бежишь? Зачем? Оттого, что не на кого опереться. «Хочешь, чтобы все было сделано хорошо, сделай сама». «Вот ты и тащишь все сама, хватаешься за все и сразу. И такое ощущение, что это не кончится никогда. Так и будешь всю жизнь бежать и спотыкаться. А может, это приближается пресловутый кризис среднего возраста? Хотя что-то рановато в двадцать восемь лет. Нет, просто устала».
— Здравствуйте, девушка!
— Привет, Рит!
— Куда же ты пропала?
— Долго рассказывать.
— Я звонила тебе вчера в час ночи — тебя дома нет. Звоню сегодня утром, около десяти, — опять нет. Ты дома-то ночуешь?
— Я всегда ночую дома. Правда, не всегда у себя.
— Не поняла.
— Не под забором же.
— Ты можешь нормально разговаривать?
— Не знаю, не пробовала.
— А ты попробуй, может, понравится. Короче. У меня для тебя дело есть.
— Другого я от тебя не ожидала.
— Значит, так. Ты ведь у нас среди киношно-театральной братии крутишься. Сваяй статью странички на две-три об актерах-бизнесменах. Они же сейчас все клубы-рестораны пооткрывали.
— Сроки?
— Неделя.
— Фигня дела.
— Ну, пока.
— Пока-пока!
Этот звонок вывел меня из желеобразного состояния. В конце концов, когда есть чем заняться, все неприятности воспринимаешь проще. Очевидно, потому, что некогда жалеть себя и сокрушаться по поводу того, что все не так, как хотелось бы.
В редакции — обычное летнее затишье. На планерке было даже скучно. Не было привычных запарок и нагоняев. Началось, правда, все, как всегда, — со взбучек за опоздание. Алина, выросшая на побережье Каспия, была женщиной вспыльчивой. Но отходчивой.
— Вот что, дорогие мои. Кто еще раз опоздает на планерку, увидит, как бушует кусочек Каспийского моря!
— Но оно мелеет, — послышалось откуда-то с «галерки».
Дальше все пошло своим путем. Все молча слушали монолог Алины о том, что надо собраться с мыслями и как-то оживить газету. Каждый раз приходилось ломать голову над тем, что ставить в номер, потому что большая часть, как теперь говорят, ньюсмейкеров нежилась под южным солнцем. Но одна фраза главного редактора потрясла всех. Редакция тут же проснулась, оживилась, а потом зашлась в дружном хохоте. В тот день у нашего начальника фотоотдела был двойной юбилей — день рождения и пятнадцать лет работы в редакции. Алина, конечно же, хотела сделать ему приятное, но получилось так, как получилось.