Итак, встреча в редакции, честно забытая на два года. Не самых плохих, между прочим. Не помню, с какого дня литература стала догонять меня, требовать своего.
В промежутке - Онегин, именуемый для краткости Женей, из далеких ближайший, с трудовыми перекурами и малопонятным тартуским альманахом. Я работала тогда в редакции "Дня", а он был там же корреспондентом, подписывался псевдонимом Мустафа Абдуллаев. Его так и звали все - Мустафой. А выглядел он вполне русским, нисколько не восточным. Весь тартуский блеск, да и грязь тоже, прошли мимо меня, и теперь я в детском увлеченье наверстывала упущенное. Ведь из нас, питерских, я оставалась здесь одна.
Предыстория
Я не знал себя, когда жил еще прежней
жизнью.
Из дневника А.
Митя К. был давним приятелем Коти и жил теперь в Тарту с женой, работавшей с архивом Юрмиха. Все они - и Котя, и Митя, и Женька - было время, обретались вместе на Пяльсони. Митя иногда наезжал в Таллинн по своим книжно-торговым делам и всегда у нас останавливался, а вот Женька не бывал никогда. Котя вообще мало кого допускал до дома. Зная его изощренную избирательность, я и не спрашивала, почему. Митя мне был симпатичен, кажется, взаимно; было в нем что-то родное, московское, интеллигентское...
Как-то в марте, болтая с ним и готовя ужин, я между прочим поинтересовалась Женькиным пристанищем в Таллинне.
- Знаешь, в "Эмке" есть такой корреспондент - А.? Вот у него Женька и живет в Таллинне.
- Знаю... - тогда я невольно переселила - почему-то не Женьку в Таллинн - А. в Тарту. Ну, живет и живет. Но почувствовала к А. что-то родственное - заодно с Женькой.
К которому влек непонятный, безотчетный интерес. Понятный в той части, что напоминала о Питере. Мы очень мало говорили. Больше читали. Сначала я его стихи, из которых три переписала, потом и он - мои. Потом в ход пошел альманах. А после и бутерброды. Это был камень преткновения. Моя забота прельщает. А Женька, признаться, вызывал желание позаботиться: у него был такой же, как у Коти в начале нашего знакомства, неприкаянный вид.
Из дневника той весны.
21 мая. Сегодня Мустафа явился страшно голодный и без денег. Приготовила ему бутерброды - из завалявшегося кусочка колбасы и того, что не доели цветоделители. Еще было варенье, принесенное в качестве взятки автором "Рыбацких историй".
Женька, глядя на все это:
- Как здорово!.. Как будто день рождения!
Было приятно видеть его радость (не еде, а заботе). Вот чем я их беру. Что-то здесь не так... Потом нам ужасно влетело от Майи - за себя и цветоделителей. Она так обиделась, что даже не захотела взять деньги за колбасу.