- Уебок! Как же я тебя ненавижу, тварь!!!
- Успокойся, - холодно и безразлично.
Мужчина задирает мне голову, вытирает лицо платком, умывает водой, но кровь льется не преставая. Странно, но успокаиваюсь. Замираю, позволяю ему обработать все ссадины, даже запястья Рауль заливает антисептиком.
- Долго готовился? – усмехаюсь, кивая на коробку с лекарствами.
- Нет, просто предполагал, что ты…
- Что не буду покорно сидеть на цепи, как пес, и не буду позволять себя насиловать?! – кричу, перебивая его.
- Мы были вместе больше двух лет, - вздыхает, переводит на меня тяжелый взгляд. – О каком насилии ты говоришь?
- Тогда я был с тобой потому, что хотел этого сам. Теперь ты принуждаешь меня к близости, - есть ли смысл разговаривать с психом на нормальном языке?
- Но не любил, - произносит это как-то по-детски обиженно.
- А сейчас должен!!!?
- Нет, просто так ты никуда не исчезнешь.
- Тебе все равно, что у меня руки чешутся, чтобы свернуть тебе шею?
- Все равно, - встает и уходит.
Спустя минут пятнадцать, наконец, понимаю, что остался один. Рауль ушел, бросив меня непонятно где, прикованного к кровати. Руки очень быстро затекли, ноги тоже, я сбил всю постель, извиваясь, чтобы облегчить, хотя бы немного свою участь. Не помогало, больно. Чертовски больно. Господи, эта неподвижность еще хуже, чем боль в заднице!
Вермандуа вернулся, когда я уже выл в голос от жесткой боли, пронзающей все тело. Хотелось сдохнуть.
- Прости! – как только мужчина возник на пороге с увесистыми пакетами и увидел меня, то бросился к кровати.
Когда Рауль выпрямил руки, стало еще хуже, думал, что потеряю сознание, желал этого, но нет. Пришлось терпеть, пока француз растирал затекшие конечности.
- Прости, Алекс, прости.
- Съебись! – первое, что я выкрикнул, когда смог разговаривать, а не выть от адской, выкручивающей боли.
- Я принес тебе еду. Что ты хочешь?
Перевел на него растерянный взгляд.
- Ничего, - я даже крошку из его рук не приму, лучше сдохну с голода.
- Пить?
Рауль достал из пакета бутылку с вином, разлил по каким-то бокалам, один протянул мне. Взял и выплеснул ему в лицо, пока француз не успел отойти далеко. Знай наших! В ответ получил хлесткую пощечину такой силы, что голова мотнулось в сторону, а в ушах раздался звон. Рауль вновь наполнил мой бокал, сделал из него пару глотков и протянул мне.
- Я же сказал, что не буду! – бокал летит в угол комнаты.
Вино красивыми рубиновыми капельками на доли секунд зависает в воздухе и падает на пол с глухим звуком, бокал не разбивается, он оказался пластиковым. Лицо Вермандуа темнее от ярости, зрачок расширяется, практически перекрывая радужку, кулаки судорожно сжимаются. Демон во плоти. По глазам читаю, что сейчас он готов убить. Невольно сжимаюсь в комок на кровати, чтобы спрятаться от него. Ничего не происходит, только слышу, как вино выливается из бутылки на пол с яростным бульканьем. Приоткрываю зажмуренные глаза, смотрю на Рауля. Он спокойно стоит напротив и улыбается. Так открыто и тепло, что становится еще хуже, не могу пошевелиться, в этот раз меня связал панический страх. В руке мужчина держит темную бутылку вина, но держит ее неправильно, за горлышко.