– Вообще-то, если мы найдем этих ублюдков, мы можем найти и тех, кто выступит против них с нами. Если повспоминать…
– Вспоминай, вспоминай. Лишним не будет…
– Есть один человек. Не знаю, можно ли ему доверять, но если он нас сдаст… тогда все. С концами, совсем все.
– Кто он?
– Его фамилия Тихонов. Он меня… с креста снимал. Потом в центре особого назначения учил. Без него…
– С креста снимал?
– Ну да… – Араб показал оставшиеся кругляшки на ладонях, – меня же во время бейрутских событий боевики захватили, я рассказывал. На кресте распяли. Наши вовремя подоспели, сняли…
– Сильно ты им насолил.
– Еще бы… Отец…
Араб оборвался на полуслове. Я ждал.
– В общем, человек этот, Тихонов – последний раз я его видел на заброске. Нас тогда в Персию забросили, на разведку и аэродромы готовить. А потом и их. А так – он водила. Караванщик. Здесь ходит.
– Здесь? До Кабула?
– Да…
– Ему доверять можно? Подумай хорошенько.
– Если ему нельзя, значит, никому нельзя, – уверенно сказал Араб, – значит, кончилась Россия. Уходить отсюда пора.
Я поднялся с корточек, несколько раз переступил ногами, распрямился – затекло сильно.
– Что сидишь? Пошли.
Несколько километров от границы. Караван-сарай. 05 марта 2017 года
Quis custodiet ipsos custodes?
Кто усторожит сторожей самих?
Быть мертвым… точнее, числиться мертвым – не так и плохо, если поразмыслить. Тебя нет. Тебя никто не ищет. Враг расслабился. И удар, который ты нанесешь, будет для него полной неожиданностью.
Из города мы выехали просто – на автобусе. Поддельные документы были и у Араба, и у меня – не подкопаться. Все-таки мы были не салагами – мы были травлеными, битыми, стреляными волками, за милю чующими стальной дух капкана. Мы были такими же, как все – бородатыми, загорелыми, с небольшими сумками через плечо, деньги у нас тоже были – успели схватить. В этих местах электронику не уважали, поэтому продали нам отрывные билеты старого образца, и вместе с ними мы вошли в старый, с высокой посадкой «Зубр». Водила оторвал контрольные талончики, насадил на подставку с гвоздем и кивнул – проходите, садитесь. Тягучая восточная мелодия сочилась из динамика, подобно каплям меда…
Зарычал мотор. Автобус тронулся. Мы молчали: меня уже потряхивало, Араба тоже – отходняк начался. Но показывать это нельзя…
Мысли ворочались в голове, подобно камням.
Невеселые…
Quis custodiet ipsos custodes?
Как получилось так, что офицеры, клявшиеся в верности Престолу, стали убийцами, террористами и заговорщиками? Как получилось так, что они получили контроль над столь важными частями государственной машины, что сумели совершить то, что совершили в Туркестане…