– Падаем! – крикнул оператор.
Падаем…
Тимофеев. Араб
Руль рванулся из рук, машину подбросило, и Араб ощутил, буквально физически ощутил, как передок машины весом в семь с лишним тонн поднимается в воздух. Потом машина жестко плюхнулась на передние колеса, и тут – то ли повреждения были достаточно серьезными, то ли под колесо попал большой камень – бронированный «Егерь» подбросило в воздух уже боком, подвеску продавило до ограничителя, и Араб понял, что машина переворачивается. Он только и успел – сжаться, как смог, чтобы не переломать ни руки, ни ноги…
Очнулся он не от боли – все тело как онемело, перекрещенное натянутыми до предела подвесными ремнями. Он очнулся от того, что почувствовал рядом с собой живого человека…
– Араб… Черт, Араб…
– Твою мать… – Было трудно дышать, при каждом вздохе ощущалась боль, и Араб подумал – не переломал ли он себе ребра. А запросто – при таком полете машина, как бабочка, взлетела. Хорошо, что тут бронеклетка настоящая, все укреплено – иначе бы раздавило.
– Надо выбираться. Ты как?
– Хреново…
– Все равно надо выбираться…
Черт… Чертовы флотские, все как с дуба бухнули, от матроса и до адмирала. Ему бы вздохнуть – да даже и пошевелиться проблема.
– Есть… так точно…
Араб уже хотел попросить, чтобы Ворон отстегнул его от сиденья, потому что он никак не мог дотянуться до замка, но тут хлопнула бронированная дверь, и события понеслись в темпе польской мазурки.
– Они здесь!
Адмирал Воронцов
Сам не знаю, сколько я так пролежал. То ли минуту, то ли час, то ли всего несколько секунд. Потом пришло сознание – а вместе с сознанием пришла и боль. Очень сильная боль, было такое ощущение, что меня колотят со всех сторон разом, а какой-то придурок надел мне на голову большую кастрюлю и лупит по ней молотком…
Цел…
Машина лежала на боку, взрыв подбросил ее, но не разрушил, в конце концов, это была бронированная машина, способная защитить экипаж от разрыва фугаса на дороге. Она просто повернулась на бок, ее протащило несколько метров по дороге, и она остановилась. Вот и все, что с нами случилось…
Сумка с гранатами на ремне сильно мешалась и давила на ребра, но у меня даже мысли не было бросить ее. Без оружия ты никто в этой игре, ты цель, мишень, не способная ответить. Я сунулся вперед, туда, где был Араб. Оставалось надеяться только на то, что он пристегнулся и не сломал себе шею, когда мы кувыркались на этой бронированной черепахе…
– Араб… Черт, Араб…
– Твою мать… – сдавленно донеслось спереди…
– Надо выбираться. Ты как?
– Хреново…
– Все равно надо выбираться…
– Есть… так точно…