Его вышвырнуло из десантного отсека, и спасся он чудом. Спасла низкая высота. И вертолет рухнул не на него.
Капитан пошевелился. Потом встал на четвереньки, неуверенно – и тут его буквально вывернуло наизнанку, прямо себе на руки.
Араб
Разбитая при падении рожа кровоточила и болела так, как будто в нее вгрызался сам дьявол. Или… когда ему было девять лет, он додумался поиграть с грызущей кость собакой… В больнице его починили… это было первое его по-настоящему серьезное ранение, можно сказать. Память об этой боли навсегда осталась с ним…
Он перевернулся на спину, оттолкнувшись руками. Руки тоже саднило. Облачность, которая стояла почти всю ночь, внезапно начала рассеиваться, в прогалы между туч светил ярко-острый полумесяц луны. Кровь в его потустороннем свете казалась черной.
Надо идти… Даже если подыхаешь – все равно надо идти, черт тебя дери.
Сначала он сел. Автомат выпал из рук, он мог быть и ниже по осыпи, и выше… искать его – совершенно не было сил. Просто удивительно, как он отстегнулся от прочнейшего ремня и упал… но и это выяснять – тоже не было ни времени, ни сил.
Араб достал пистолет. Теперь они на равных…
Только бы еще раз не упасть…
Воронцов.
Вспышка. Крики и валящийся от разрыва потолок. Заходящий на цель вертолет и тяжесть охотничьего карабина в руках – единственного, который еще может остановить наступающих британцев. Все было так, как тогда. И все было по-другому.
Тогда – британцы убивали русских, а русские – британцев. Теперь – русские убивают русских, и нет этому конца.
Каляев… Однокашник, ставший заговорщиком и убийцей. И предателем…
Я очнулся от жара. Рядом что-то горело, и горело весело.
Я открыл глаза – получилось открыть только один, другой не открылся, залепленный какой-то гадостью. Сначала я даже не понял, что произошло – мелькнула мысль, что я уже в аду и черти вот-вот бросят меня в топку. Что я заслужил – на все сто, потому что каждый выгребает по делам его, и кто какую кашу заварил – тому такую и хлебать. Потом я понял, что в паре десятков метров от меня на земле догорает вертолет…
Потом я понял и еще кое-что. Кто-то оттащил меня от машины. Кто-то обстрелял вертолет уже после падения и зажег его – так просто он загореться не мог, у него протектированные баки. Кто-то обстрелял его бронебойно-зажигательными почти в упор – и от этого он загорелся. Кто-то тащил меня – вон следы волочения, видимо, подумав, что я тяжело ранен. И этот кто-то…
Араб!
Где-то вдалеке хлестнули выстрелы. Один – затем еще два. Пистолетные – но быстро, как из пулемета. Охота продолжалась…