В Петербурге существует явный источник, порождающий такие умонастроения, – источник идеализма. На первый взгляд его не различить. Однако он действует. Это источник постоянного излучения неких духовных токов высокого напряжения. Именно они отражают попытки мещанского огламуривания Санкт-Петербурга, настраивают многих людей на сопротивление подлым и пошлым обстоятельствам, провоцируют настоящее творчество. Эти токи высокого духовного напряжения излучают в Петербурге всего-навсего несколько сотен людей. Горстка! А результат удивительный.
Я всех этих людей не знаю. Но один источник излучения мне известен давно, как известен он всему просвещенному Петербургу. Да стоит лишь один раз увидеть ее и услышать, чтобы понять – Алиса Фрейндлих не просто актриса, чудесная и замечательная, не только самый настоящий почетный гражданин Петербурга, «блокадный ребенок» и символ интеллигентной женщины-петербурженки. Это какой-то передатчик волн между небом и землей. Поэтому феномен частичной сохранности настоящего Петербурга я предлагаю назвать по имени этого передатчика – «Фрейндлих-эффект».
Фрейндлих-эффект и в том, что у нас в Питере категорически не принято хвастаться богатством, и все наши нувориши отчаянно скрывают доходы, а если приходится демонстрировать хоромы, как правило, делают это с извиняющимися лицами. И в том, что, испортив в историческом центре многое, погубили все-таки лишь малую часть, поскольку процесс уничтожения Петербурга тормозился как снизу руганью недовольных, так и сверху каким-то подобием совести в тех, кто принимает решения. (Могу указать на Веру Дементьеву, председателя охраны памятников, как полностью замученную Фрейндлих-эффектом.) Наши театры работают неровно, однако в городе нет ни одного гнилого, черного театра, транслирующего разложение сценического искусства, – кроме, конечно, Александринского театра. И вообще, всякий раз, когда я встречаю случаи высокого профессионализма, почти не связанные – увы! увы! – с денежной компенсацией, когда вижу писателей, за мизерные деньги пишущих великолепные книги, музыкантов, каким-то чудом поддерживающих честь своего искусства, да просто смотрю на театральную публику в зале, на их по-питерски бледные, грустные и светлые лица, то вижу все тот же неумолимый, мощный Фрейндлих-эффект.
Работаем, излучаем! И вот волосатая лапа, тянущаяся украсть, как-то замирает. Она, конечно, все равно украдет. Но хотя бы хвастать не станет украденным и не будет утверждать, что так и надо. Что, мол, «все такие».
Да нет, харя твоя воровская, не «все такие». Человек может быть очень высоким существом, если каждый день выбирает не то, что пониже, а то, что повыше. И это стремление быть выше, лучше и чище мы по праву можем и должны называть по имени одного из самых мощных источников питерского излучения «токов идеального», то есть, как и было предложено мною, специалистом-петербурговедом, – «Фрейндлих-эффект».