самому простому одеянию. Да, не пригодится ли для пеньюара разрисованный французский муслин? Или, возможно, мадемуазель предпочтет берлинский пеньюар из шелка? Для дорожных платьев она бы рекомендовала прекрасный батист, который необходимо носить с бархатной накидкой и шляпой ватерлоо, или даже с меховым капором, украшенным — что прекрасно сочетается с цветом волос мадемуазель — гроздью вишен.
Утренние платья, дневные платья, дорожные платья, платья для прогулок, бальные платья — Арабелле и Софии казалось, что этому перечню не будет конца.
— Я не могу представить, что у тебя будет время носить хотя бы половину из них, — прошептала София.
— Туфли, полуботинки, сумочки, перчатки, носки, — бормотала миссис Тэллент, продолжая составлять список. — Ты должна очень беречь шелковые чулки, любовь моя, так как я не могу себе позволить купить тебе много пар этих чулок! Шляпы — хм, да! Какое счастье, что я сохранила все эти старые страусовые перья! Посмотрим, что мы сможем придумать. Думаю, что на сегодня достаточно.
— Мама, что наденет Белла, когда она будет входить в гостиную? — спросила София.
— Ah, pour са, alors, la grande parure[10]! — вскричала мадам, при этом восклицании глаза ее сияли.
Миссис Тэллент разрушила эту едва зародившуюся надежду:
— Несомненно, моя дорогая, все платья из атласа. Конечно же, перья. Я не знаю, носят ли все еще капюшоны при дворе. Леди Бридлингтон хотела подарить вашей сестре платье, и я знаю, что могу положиться на нее, так как она выберет то, что надо. А теперь поспешим, мои дорогие. Если мы хотим успеть заехать к вашему дяде по дороге домой, то нам следует поторопиться!
— Заехать к дяде? — удивленно повторила София.
Миссис Тэллент слегка покраснела, но как ни в чем не бывало ответила:
— Разумеется, любовь моя: почему бы нет? Кроме того, никто не должен забывать правила приличия, и, я уверена, ему покажется странным, если я не извещу его о поездке Арабеллы в Лондон.
При этих словах София слегка нахмурилась, поскольку два юноши из Холла и их юные кузины из дома викария довольно часто навещали друг друга, но визиты их уважаемых родителей были крайне редким явлением. Сквайр и его брат, оставаясь добрыми друзьями, редко совпадали во взглядах, при этом они относились друг к другу с нежным презрением; последняя леди Тэллент, кроме того, что испытывала множество неудобств из-за своего ревнивого нрава, была, по словам своего благодушного деверя, крайне необразованной женщиной. В результате этой женитьбы появились на свет два сына: Томас, молодой сельский житель двадцати семи лет и Алгернон, который служил в полку, в данный момент расквартированном в Бельгии.