Врач пальцами раздвинул Гарду веки, посветил ему в глаза миниатюрным карманным фонариком.
Осмотрел шрам глазами, которые всяких шрамов повидали на своем веку. Глазами, которые знают, сколько времени нужно, чтобы заросли раны разного рода. Хотя рана у Гарда затянулась быстрее, чем обычно, все равно не возникало никаких сомнений относительно того, откуда она взялась. И относительно того, что она появилась совсем недавно.
Лука не сводила глаз с белого тела Гарда. Какой же он худой, когда лежит вот так. Глаза закрыты, грудная клетка вздымается, во всяком случае, он дышит, однако не отвечает, когда к нему обращаются. Медики пробовали похлестать его по щекам, но он лишь застонал еле слышно.
Завернув в шерстяное одеяло, его уложили на носилки. Снесли вниз по нескончаемым лестничным пролетам, удерживая носилки на весу — врачам пришлось устроить несколько передышек на площадках лестницы: по лбу мужчины стекал пот; он не обмолвился ни словом. Женщина вызвала кого-то в больнице по переговорному устройству и передала необходимую информацию.
«Скорая помощь» отвезла их в приемный покой отделения интенсивной терапии. Лука ехала в фургоне «скорой» сзади, вместе с Гардом и врачом-женщиной. Та закрепила на его грудной клетке электроды, чтобы следить за его сердечным ритмом на экране. Экран мигал все реже и реже. Женщина набрала лекарства в несколько шприцев. Звук сирены разрывал воздух над городом и освобождал им путь. Голубой огонек мигалки мелькал в окошках, освещая тесное пространство внутри автомобиля движущимися конусами света. То возникающими, то пропадающими полосами. Как от маяка, светящего далеко в море, среди бушующей бури.
Когда они, наконец, добрались до больницы, их уже ждала целая группа людей в белом. Они сразу же обступили носилки со всех сторон, закрыв Гарда от Луки; она поднималась на цыпочки, но все равно ничего не могла разглядеть. Носилки покатили по коридору куда-то вдаль, закрепив на Гарде множество всяких датчиков. Подготовили к работе монитор-дефибриллятор. Провода пересекали обнаженную грудную клетку Гарда вдоль и поперек. Лука едва успевала за врачами. Ей казалось, что никто не обращает на нее внимания, пока крупная волосатая рука не остановила ее вдруг на пороге операционной, не позволив ей пройти внутрь.
— Идем со мной. Так будет... лучше, — произнес густой низкий голос, как бы извиняясь.
Санитар привел ее в комнату ожидания. Больше там никого не было. Лука, не присаживаясь, ходила кругами по маленькой комнате. Ходила и думала. Что же случилось? Она ничего не понимала. Что-то случилось сегодня ночью. Что-то произошло с их сердцами. В одно и то же время.