Как я и ожидал, главным препятствием для чемпионов были дементоры, а сам лабиринт оказался простым. Я быстро добрался до его сердцевины и нашёл там треугольную подставку, на одном из углов которой лежала моя палочка и золотое яйцо размером со страусиное. Убрав палочку в чехол, я взял тяжёлое яйцо под мышку и направился к выходу, найти который тоже не вызвало проблем.
Дверь распахнулась передо мной, и я снова увидел трибуны. Мне аплодировали, но я услышал нотку разочарования в шуме толпы. Не было риска. Не пахло кровью. Я с возмутительной лёгкостью прошёл лабиринт насквозь, не подвергнувшись ни малейшей опасности. Только я один знал, что она всё-таки была.
Прямо здесь, около выхода, стояла медицинская палатка. Меня пригласили туда, и я вошёл. Виктор уже пришёл в себя, он устало сидел на стуле, а мадам Помфри хлопотала над полубесчувственной Делакур. Вейла выглядела совершенно выбившейся из сил.
Колдомедичка подняла на меня глаза, и я ответил ей, что всё в порядке. Она вернулась к Делакур, а я уселся на стул рядом с Крумом.
- Неплохо выглядишь, - сказал он чуть спустя.
- Всё обошлось, - ответил я, так же помешкав.
- Как ты с ними справился?
- Уговорил.
- Их?!
- Себя.
Виктор понял, что я не хочу это обсуждать, и замолчал. Над стадионом разнёсся усиленный Сонорусом голос Бэгмена, объявивший, что судьи готовы показать оценки последнего из участников, которые определят результат всего состязания, поэтому чемпионам просьба выйти к зрителям. Мы с Крумом вышли наружу, Делакур осталась в палатке. Она еще не могла вставать, и я не уверен, слышала ли она комментатора вообще.
Трибуны зааплодировали при нашем появлении. Судьи - трое директоров и двое министерских сотрудников - одновременно взмахнули палочками, и над стадионом повисли мои оценки.
Дамблдор - девять, Крауч - восемь, Бэгмен - десять, Каркаров - три, Максим - четыре. Что-то совсем обнаглели приезжие. И вообще - это много или мало?
Бэгмен произвёл в уме подсчёт, и его жизнерадостность заметно потускнела.
- Мадам Максим, мистер Каркаров, вы можете пояснить свои оценки? - попросил он.
- Чьто тут пойяснять, это всьё шашьни Дабльдога! - сердито заявила мадам Максим, коверкая английский ещё сильнее обычного. - Этьи вашьи дементьоры, кьоторими он командоваль, даже не посмотрьели на мальчьика! Явьное жульничестьво!!!
Французская директриса гневно выпрямилась на сделанном специально для её габаритов сиденьи и посмотрела вокруг с видом 'только попробуйте мне возразить!'. Бэгмен и не стал пробовать, он перевёл вопросительный взгляд на Каркарова.