– Вот! – довольно сказал Говард. – Сейчас вас отведут в комнату, где умоют, переоденут и вкусно накормят. Марта!
Конопатая вышла из-за спины босса и положила руки на плечи девочек.
– Сегодня пусть отдыхают, – сказал Говард по-английски. – Надо, чтоб успокоились.
Марта кивнула и подтолкнула маленьких димидий. Те тронулись, не забывая поглощать финики. Следом, подчиняясь знаку жрицы, удалились и стражницы.
– Всего две? – спросил Говард, жестом предлагая Октавии сесть. В этот раз жрица послушалась. Говард устроился в кресле напротив. – Почему так мало?
– Сирот разбирают родственники, – ответила жрица. – В храм отдают все реже. Могу привезти нол – хоть сотню.
– Только димидии! – покачал головой Говард. – Сама знаешь. Еще лучше – треспарты.
– Где их взять?! – огрызнулась Октавия. – Это твоя вина, что девочек мало. Присылай больше мужчин.
– Могу хоть тысячу! – пожал плечами Говард. – Если не станешь привередничать.
– Мне не нужны черные! – поджала губу понтифик. – И узкоглазые. Нолы не хотят от них детей.
– Тогда не упрекай! – отрезал Говард. – Мы и без того рискуем, вербуя для вас мужчин. Законы ужесточают, полиция активна. Времена, когда из-за войн и неразберихи мужчин возили десятками, прошли. Наши вербовщики кочуют из страны в страну, нигде не задерживаясь, потому что опасаются попасть в поле зрения властей. Найти людей для вас сложно: вы хотите красивых и здоровых. Из сотни отбираем двух-трех, но и эти частью отказываются – подозревают неладное. У меня нет возможности исполнить твою просьбу, верховный понтифик!
Слово «просьбу» Говард произнес отчетливо, давая понять, кто здесь главный. Но Октавия не смирилась.
– С последней партией ты прислал негодного человека, – продолжила сухо. – Он взбаламутил всю Рому, навлек на меня проверку трибуна и вынудил храм продать его контракт.
– Вот как? – поднял бровь Говард. – Расскажи! Поподробнее.
Слушал он, не перебивая. И лишь покрытые седой порослью пальцы, которыми хозяин кабинета время от времени щелкал, говорили о его волнении.
– Значит, врач? – спросил, когда Октавия умолкла.
– Так он говорит.
– Плохо! – вздохнул Говард. – Это наша вина, понтифик. В искупление в следующей партии одного мужчину пришлем бесплатно. А этого – убить! И чем скорее, тем лучше.
– Лавиния хочет его себе.
– Ей мало моих охранников? – сморщился Говард.
– Этот Игрр красив.
– Ладно! – согласился Говард. – Пусть развлечется. Но недолго! – он поднял палец.
– Долго у Лавинии не бывает.
Говард сдержал улыбку.
– Задержишься? – поинтересовался вежливо.
– Завтра еду обратно, – покачала головой жрица. – Необходимо быть в Роме.