– Надень!
– Это подарок? – обрадовалась Виталия, накинув тунику из прозрачного виссона и разглядывая паллу. – Почему она красная?
– У вас так принято, – пояснил я.
Вита заколебалась, и я, чтобы не тянуть время, сам принялся ее одевать. Накинул паллу, после чего завязал пояски: на талии и под грудью. Финальным аккордом стало водружение на голову покрывала. Как это должно выглядеть, мне рассказала Помпония. Присев, я обул Вите сандалии. Процесс одевания ей понравился, она успокоилась и перестала спрашивать. Накинув расшитую тунику, я взял Виту за руку и вывел в атриум.
Наше появление встретили аплодисментами и воплями – со стороны «кошек», естественно. Посреди атриума красовался мраморный стол, гости и официальные лица, правильнее сказать, лицо, толпились с противоположной стороны. Вита изум ленно уставилась на меня, а я, не объясняя, подтащил ее ближе. Сухонькая старушка – нотариус, достала из сумки и разложила на столе пергамент, заостренную камышинку и чернильницу.
– Мы собрались здесь, – объявила торжественно, – чтобы стать свидетелями заключения брака между пришлым по имени Игрр Офсяникофф, – старушка с трудом выговорила мою фамилию, – и старшим декурионом алы «диких кошек» Виталией Руф.
Ладошка Виты в моей руке задрожала.
– Пришлый Игрр, произнеси положенные слова.
– Беру тебя, Виталия, в жены. Куда я, Гай, туда и ты, Гайя!
– Теперь ты, декурион!
Вита панически глянула на меня.
– Просто повтори! – шепнул я.
– Беру тебя, Игрр, в мужья. Куда ты, Гай, туда и я, Гайя! – дрожащим голоском произнесла она.
– Все слышали? – обернулась нотариус к гостям. Те закивали.
– Удостоверяю это своей подписью.
Нотариус вывела имя на документе и приложила печать. Затем свернула пергамент и протянула мне.
Как просветила Помпония, заключение брака в Роме не предполагало выдачу свидетельства, но я настоял. Жизнь показала, лишним не будет. Сама процедура оказалась до безобразия проста: сказал нужные слова при свидетелях – и ты муж. Правда, в древности еще ездили в храм, закалывали животное и по внутренностям определяли перспективы супружества. Это действо я решительно отверг – на фиг, на фиг! В такой день смотреть, как копаются в кишках? Помпония не настаивала. Как выяснилось, ритуальным потрошительством занимались жрецы – гаруспики, а те сгинули в мор.
– Прошу всех к столу! – объявил я, пряча документ…
– Я тебе этого никогда не прощу! – сердито шепнула мне Вита уже в перистиле. – Почему не предупредил?
– А что бы ты сделала? – заинтересовался я. – Отказалась бы?
– Нет, конечно, – вздохнула она. – Но хотя бы подготовилась.