– Сделаю! – шепнула она и спрятала пергамент за пазуху.
– Умница!
Я наградил ее поцелуем. Лола улыбнулась и скользнула в толпу. Следом устремились фигуры в коротких туниках и штанах. «Кошки» не стали переодеваться и явились в храм в военной форме. Декурия Лолы в полном составе, все вооружены… Не отберут! «Штангистка» и претор это тоже поняли.
– Контракт пришлого по имени Игрр действительно будет переуступлен храмом, – вздохнув, объявила жаба. – Завтра, с началом третьего часа[20] его представят в амфитеатре. Нолы и кварты не допускаются. Расходитесь!
Стража увела парней, а меня проводили в подвал. Сопровождала меня «штангистка», и я заподозрил неладное. Не зря. Как только мы спустились вниз, «штангистка» сунула факел в кольцо на стене, после чего попыталась врезать мне по почкам. Я отпрянул и наудачу махнул кулаком. И надо же – угодил «штангистке» в глаз. Та зашипела и инстинктивно прикрылась ладонями. Я воспользовался и провел апперкот. Классический – в подбородок. «Штангистка» покачнулась и рухнула на каменный пол. Я подул на отбитую руку, наклонился и снял с пояса поверженной ключ. Камеру отделяла от коридора решетчатая дверь, запираемая на висячий замок, дужка его цеплялась за прутья. Я скользнул в камеру и закрылся. Пусть теперь достанет!
«Штангистка» очнулась скоро. Поднявшись, она приблизилась к двери и, ухватившись за прутья, попыталась ее открыть. Дверь не поддалась. Замок и решетку делали на совесть.
– Отдыхай, дорогая! – посоветовал я. – У тебя выдался трудный день.
«Штангистка» не отозвалась. Дернув решетку еще разок, ушла, прихватив с собой факел.
Воспоминания привели меня в хорошее настроение. Я вскочил, стащил тунику и приступил к зарядке. Дома я предварительно совершал пробежку – привычные пять километров, но в камере бегать негде, поэтому, разогрев мышцы, я для начала отжался от пола, а после приступил к приседаниям. Добивал первую сотню, когда на лестнице раздались шаги. Вскоре на стенах затрепетали блики от факела.
Это были «штангистка» с Лавинией. Подойдя к решетке, они уставились на меня.
– Аве, девочки! – помахал я рукой. – Подождите! Я скоро.
Досчитав до ста, я выпрямился и подошел к решетке. Гостьи не выглядели радостными. Под левым глазом «штангистки» лиловел синяк, Лавиния смотрела сумрачно. Я подумал и начал с нее.
– Как спалось? – спросил участливо. – Не обижали у претора? Соломки подстелили? Полы здесь жесткие.
– Заткнись! – перебила Лавиния. – Если думаешь, что победил, то заблуждаешься. Гляди, чтобы не пожалел!
– Да что это у вас? – развел я руками. – Чуть что, так пожалеешь да пожалеешь… Нет, чтобы, к примеру, пообещать: «Я вырву тебе сердце! После чего его съем!»