– Женя, Женя, постойте! Прошу вас, выслушайте меня. У меня к вам есть деловое предложение.
Я продолжала хмуриться, но ушки навострила и предъявлять старичку претензии перестала.
– Женечка, мне стало известно, что вы работаете телохранителем. Я не ошибаюсь?
– Вас не обманули. Я – частный телохранитель.
– Отлично. – Старичок обошел вокруг стола, остановился напротив меня и сложил иссохшие лапки на животе. – Женечка, у меня есть для вас работа.
– Вынуждена отказаться. Я приехала в Зеленоград на отдых, – заявила я.
– Не спешите, Женя, – улыбнулся Прокофий Савельевич. – Сколько стоят ваши услуги?
Я назвала сумму.
– Плачу в два раза больше, – с ходу предложил предприимчивый старик.
– Нет, – уверенно парировала я. У меня в голове все еще крутились мысли о романе с красавцем блондином, и работа в мои планы никак не вписывалась.
– В три раза больше, – назвал новую цену старик и для большей убедительности озвучил сумму моего конечного гонорара, умноженную на три. – Как вам такой вариант?
– И что вам от меня нужно? – Как оказалось, моя алчная натура в большей степени жаждала денег, нежели романтики и прочей ерунды.
– Ничего нового, – мягко улыбался Вележев. – Нужно всего лишь охранять моего внука.
– Вашего внука? – переспросила я. – А что с ним случилось? Ему кто-то угрожает?
– Да.
– Кто же?
– Вам эти подробности должны быть известны куда лучше меня, – с той же ласковой улыбкой на губах отозвался дедушка.
– Что? – Я не сразу въехала я в суть дела.
– Вы знакомы с моим внуком, Павлом Крымовым, – как о чем-то само собой разумеющемся произнес Вележев. – Вы подвезли его, и… Ну, вы же помните! Он пришел ко мне вчера поздно вечером и рассказал обо всем, что с ним произошло. О том, что за ним давно кто-то следил, угрожал… А вчера эти люди впервые решили напасть открыто. Паша рассказал, что вашу машину обстреляли, а вас взяли в заложники.
– Да вы что? – Я узнавала все новые для себя подробности дела.
Я слушала и лишь диву давалась – какой же врун и гад этот Паша! Утаил-таки от деда подробности своего позорного бегства с моего балкона в номере. И об инциденте на заброшенной стройке умолчал. Ну-ну…
– И если бы не вы, еще неизвестно, довелось ли бы мне еще увидеть моего внука или нет, – заключил мой новый знакомый.
Я хотела немедленно вскочить, сказать категорическое «нет» и пройти к выходу, но старик продолжил:
– Я очень переживаю за своего внука. Он – единственный дорогой, близкий мне человек. Сын и сноха погибли в автомобильной катастрофе три года тому назад, единственный племянник давно уехал в Америку и затерялся там – вот уже лет десять о нем ни слуху, ни духу. Если еще и с Пашей что-то случится… – Его голос прервался. Вележев отвернулся, прихрамывающей походкой проковылял к занавешенному окну, немного отодвинул штору, уставился на улицу и надолго замолчал.