Конь не хотел плыть, упирался, фыркал, шлепал копытами в скользкой тине. Житобуд подзадорил его плетью.
Вода в Оке была холодна. Выбравшись на отмель, Житобуд погнал коня рысью. Разводить костер и обсушиваться он не стал — времени было мало, да и побаивался: дым видно издалека — соберутся на костер чужие люди, а людей Житобуд сторонился. Среди них могут встретиться разные: и просто лихие, и Всеволодовы дозорные. Не ровен час, остановят, начнут пытать, кто такой и откуда. Задержат. А Роман ждет вестей из Киева.
В лесу было сумрачно и влажно. Мошкара и комары тучами вились над головой, набивались в рот, облепляли глаза. От промокших в реке ног подымался пронизывающий все тело озноб.
Дорога, о которой рассказывали охотники, должна была пройти немного правее. Но лес все не кончался, и Житобуда охватила тревога. Солнце склонилось к верхушкам деревьев, с запада широкой полосой шли плотные тучи.
Боясь заблудиться, Житобуд совсем уж было надумал повернуть назад, как неожиданно выехал на дорогу. Колея, заросшая светлой молодой зеленью, извивалась среди красных сосновых стволов, ныряла в колючий кустарник, сползала в сырые низинки. Из-под копыт выпрыгивали лягушата, за кривыми кочками неутомимые кузнечики настраивали свои пронзительные гудки. Лес дышал спокойствием; ровный шум его внушал уверенность, горький запах смолы и зелени ласкал и бодрил.
Но Житобуд был опытным воем, и лесная благостная тишина не могла притупить его бдительности. Слух чутко улавливал посторонние шорохи, зрение отмечало все подозрительное: здесь — царапину на стволе, там — сломанную ветку. Тревога томила Житобуда с той минуты, как выехал он из чащи на дорогу.
Что бы так волвовало его? Что не давало ему покоя?.. И тут вдруг понял: свежие следы копыт на колее. «Проехали верховые, и немалым числом», — определил Житобуд.
Скоро он убедился в том, что наблюдательность не обманула его. Сначала он услышал голоса, потом, выехав из-за поворота, увидел шестерых воев, скакавших в том же направлении, что и он. Кони под ними были заляпаны грязью. Всадники тряслись в седлах, повесив за спины щиты.
Житобуд, остановившись, попятил вороного в лес, но один из воев обернулся, дернулся в седле и громко окликнул его. Краем глаза Житобуд увидел, как все разом напрягли удила, поворачивая коней.
Он скакал через чащу, слыша только хруст сучков и собственное прерывистое дыхание. Но спиной чувствовал: те, шестеро, не отставали от него. Они разделились и обходили сейчас Житобуда с двух сторон. Он не сразу сообразил, почему они разделились. И лишь когда перед ним показалась водная гладь, понял, что его загнали в западню.