– Ага, как же, привязали телочку на веревочку! – резко произнесла она. – Я ведь никаких бумаг не подписывала, все по устной договоренности, так? Поэтому я ухожу! Отвернись, я оденусь!
– Знаешь, с такими капризами карьера модели тебе не светит! – хмуро ответил Валера и отвернулся.
– А я и не стремлюсь!
– Ну и катись отсюда! И больше на нас не рассчитывай! Отправляйся на свой завод! Там тебе, видно, больше нравится работать!
Василиса услышала, как хлопнула дверь. Она оделась и вышла из подсобки. К ее удивлению, съемка продолжалась и с двумя девушками. Они были мокрые, их тела в тонких просвечивающих купальниках извивались и терлись о стекла машины, покрытые пеной.
– Тьфу! Срамота одна! – пробормотала Василиса.
Она обошла площадку и покинула автомойку. Ее никто не задерживал. Поймав такси, поехала на Бауманскую. Василиса чувствовала себя отвратительно: ей очень нужны были деньги, но сниматься в таком виде она не могла. И это раздирало изнутри. В конце концов, Василиса сказала себе, что все правильно и по-другому просто быть не может, и раз уж она решила не участвовать в подобных проектах, то надо идти до конца, ведь это дело принципа.
Когда Василиса вернулась домой, то сразу увидела, что Сева уже пришел. Она глянула на его кроссовки в коридоре, сжала губы и решительно вздернула подбородок. Ей хотелось высказать ему все, что она думала о его поведении и, за одним, о его папаше. Но, поразмыслив, взяла себя в руки, подошла к зеркалу и улыбнулась своему отражению.
– Спокойно! – сказала она и похлопала себя по побледневшим щекам. – Лучше пока отношения не выяснять. Нужно решить, куда я переберусь, если все-таки мы расстанемся.
– Лис, это ты? – услышала она из комнаты.
– Да! Я вернулась. А ты давно дома? – громко проговорила она и пошла в комнату.
Сева, как обычно, сидел у компьютера. Она подошла и обняла его. Он погладил ее руку, но выглядел виноватым.
– Ты не сердишься? – осторожно спросил Сева.
– Нет, миленький! – ласково ответила она. – Я же понимаю, что родители прежде всего! Как мамочка?
– Все отлично! – радостно произнес Сева и встал, крепко обняв ее.
Видно было, что на душе у него полегчало. Он начал целовать ее, но Василиса нахмурилась и отстранилась. В душе она начала испытывать к Севе легкое, непонятное ей самой презрение.
– Как мама? – равнодушным тоном снова спросила она и села на стул.
– Хорошо, – растерянно ответил Сева и подошел к ней. – Ты чего такая?
– Какая? – улыбнулась она.
– Не знаю, – после паузы сказал он. – Может, ты все-таки обиделась, что я оставил тебя одну? Но ведь я вернулся! И весь в твоем распоряжении.