Все остальное время, пока ехали домой, Лиза молчала.
Так же молчалива она была за обедом. Арсений не пытался вывести ее из задумчивости, он знал, насколько порой бывает необходимо внутреннее уединение.
Однако вечером, когда Лиза надолго закрылась в своей спальне, терпение пылкого жениха истощилось, он подошел к двери, прислушался, потом настойчиво постучал. Не услышав ответа, толкнул дверь.
Лиза стояла посреди комнаты. Перед ней на столике стояла открытая шкатулка. На ладони у Лизы лежал перстень. Последнее время она редко его надевала, держала в основном в шкатулке, лишь изредка доставала, чтобы полюбоваться чистым, неизменно радостным сиянием голубого кристалла.
Она подняла на Арсения глубокие, полные невысказанных чувств глаза.
– Смотри, что у меня есть, – сказала она так, как будто показывала ему камень в первый раз.
– Смотрю, – ласково улыбнулся он. – Это Голубая искра.
– Она моя.
– Да, она твоя. Навсегда.
– Мы будем любить друг друга вечно, – сказала она.
– Вечно, – как эхо повторил он.