– Ладно, за спрос денег не берут. Вишь, и я тебе на что-то сгодилась.
– Не знаешь ли, мать, есть где-нибудь в округе мосточек деревянный?
– Дык рядом с твоим домом есть. Чудишь ты что-то не ко времени, Яков, – возмутилась старушка.
– Ишь, умная нашлась! Я тебя не про здешний мост спрашиваю. По моему-то еще ходить можно, а тот совсем старый, доски гнилые, наполовину искрошились. По тому мосту не идти, а пробираться надо, а под ним речка, но не Вольша, наша пошире будет. Вспомни, когда по грибы-ягоды ходила, не попадался ли такой мосточек?
– И-и, милай, я, почитай, лет десять в лес не хожу, и с молодости такого моста не припомню. Только один твой и есть через Вольшу. Ты лучше у Черенка спроси. Ен в лучшие времена с ружьишком весь лес окрест исходил, охотник из него никудышный, но, может, и видал чего.
В тот же миг входная дверь заскрипела, из-за нее высунулась негодующая физиономия Черенка, который, как всегда, подслушивал и подглядывал. Приход Якова к соседке не остался для него незамеченным, а любопытство свое старик укрощать не привык.
– У тебя, Марфа, не язык, а молотилка, – начал браниться дед по привычке. – Это кто никудышный?! Да я первый охотник был на селе. Тебе лишь бы всуе соседа поминать. Чуть что – Черенок! Видать, не жисть тебе без меня. Черенок да Черенок, никакого спасу от тебя нету.
– Осподи! – замахала на него руками Марфа. – Больно ты мне сдался, аспид окаянный! А ну, марш отседова, нечистая сила. Сам-то под дверью караулишь, только чертяку помяни, а ен тут как тут! Мало что огород весь истоптал своими ножищами, еще и в горницу лезет, бесстыдник!
Дед прямо зашелся от возмущения. Несколько секунд беззвучно открывал и закрывал рот.
– Ты на что намекаешь, сыроежка трухлявая? Не ты ли за своей козой кажный день ко мне в огород бегаешь? Только забор залатаю, а дыра опять на своем месте откель ни возьмись. Видал я давеча, как ты своими руками козу в ту дыру заталкивала. Слышь, Яков, что соседка творит: забор мне ломает, опосля козу впихнет и сама следом приходит, вся така из себя блаженна. – Дед запищал, передразнивая Марфу: – «Ахти осподи, Стяпаныч, дереза моя опять со двора к тебе сбежала».
– Э-э, ребята, я смотрю, у вас тут все серьезно, – усмехнулся Яков. – Погоди, старче, с Марфой после разберетесь. У меня к тебе дело неотложное есть.
– Да слыхал уж, не глухой, – проворчал дед. – Ты про мосточек деревянный спрашивал. Может, и смогу я тебе помочь, Марфа и тут не промахнулась. – Черенок зыркнул украдкой на Марфу, та отвернулась, обиженная. – Был похожий мостик, тогда ишо не такой порушенный, как ты описал. Только это не здесь, а отсель далече будет, надо идти по большаку к старой выемке за Острюхино, оттуда через речку Савраску в лес, прямиком к сторожке. Стоит ли еще сторожка – не знаю, я в те края давно не наведывался.