Пока эти вопросы оставались без ответа.
* * *
Андрей подвозил Веру домой и не мог отделаться от невеселых мыслей. Да, он понимал, что его любимая женщина не совсем свободна. Но не хотел смириться с этой очевидностью. Какие могут быть больные мужья? И зачем за ними нужно ухаживать, если у нас любовь? Мужья тут совершенно ни при чем! Они здесь лишние. И странно, как они сами этого не понимают…
Он уже пытался донести эту простую мысль до Веры. Но у нее свое представление об этике. И она не может бросить Юрия не как жена, а как врач. Двинятин все понимал, но смириться с этим не мог. И мрачнел.
– Ну давай, – вздохнула Вера. – Устраивай уже мне сцену.
– Откуда ты знаешь? – Двинятин не отрывал глаз от вечерних улиц. – У меня на лице написано, да?
– И на лице тоже. Ну?
– Хорошо. Вера! Ответь мне, только честно. Ты действительно не испытываешь к нему никаких чувств? Например, сострадания? А то, знаешь, от сострадания до любви всего один шаг! Возможно, ты не в курсе, но мужчины очень часто ловят женщину на жалость.
– Неужели?! – Вере безумно нравилось, что Андрей ревнует. Это у нее было впервые в жизни. – Теперь буду в курсе!
– Представь себе! – утверждал он с горячностью. – Тебе кажется: ах он бедненький, лежит с радикулитом. Прям тебе украинская недвижимость! А на самом деле он элементарно косит, притворяется, чтобы подольше удерживать тебя рядом с собой!
– В чем-то ты прав, Андрюша. Радикулит запросто можно симулировать. Но это ж какое надо иметь китайское терпение, чтобы столько дней валяться в кровати и не вставать…
– И поэтому ты им восхищаешься! – На скулах Двинятина заиграли желваки.
– Твоя горячность мне нравится, – искренне улыбнулась женщина. – Но если ты меня любишь, тебе придется научиться мне доверять. И защищать даже от своей ревности… Кстати, вспомнила случай из древней судебной практики. Рассказать? – Она хитренько взглянула на Андрея.
– Да уж, будь так любезна, – пробурчал он.
– Знаешь, в дореволюционной России был такой известный адвокат, Плевако. Однажды старушка украла жестяной чайник. Ее судили. Прокурор, чтобы обезоружить Плевако, иронизировал: да, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но собственность священна, если мы позволим людям потрясать ее, страна погибнет! А Плевако говорит: «Да, много бед и испытаний пришлось претерпеть России за ее тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы грабили. Москву брали. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла от испытаний. Но теперь… Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого уж Россия не выдержит, от этого погибнет безвозвратно». Старушку оправдали.