Вдруг на этих холмах возникли густые цепи половецких всадников; в этих степях половцы были у себя дома, поэтому они мастерски осуществили задумку Мстислава Удатного. Татары заметались, оказавшись между двух огней. Часть татар решила пробиваться через половецкий заслон, остальные попытались выскользнуть из ловушки, уповая на резвость своих коней. Ударился в бегство и Гемябек.
Даниил и несколько его гридней на выносливых скакунах мчались вдогонку за наездником на пегой лошади. Из-за раны в бедре Гемябек не мог уверенно держаться в седле и выдерживать долгую скачку, поэтому телохранители укрыли его в старой волчьей норе на склоне одного из половецких курганов.
Даниил, увидевший пегую лошадь, мчавшуюся с пустым седлом, сразу смекнул, в чем дело, и повелел своим дружинникам обшарить все курганы и кусты дикой вишни вдоль русла пересохшего степного ручья.
Дружинники нашли волчье логово и вытянули оттуда за ноги полузасыпанного песком и сухой травой тысячника Гемябека. Ему связали руки и привели к Даниилу.
– Что же ты, нехристь плосколобый, пришел к нам без спроса и ушел, не спросясь! – насмешливо обратился к пленнику Даниил. – Прыткий ты, как заяц-русак! Но до нашей прыти тебе далеко.
Дружинники дружно засмеялись, довольные тем, что смогли угодить своему князю. Засмеялся и толмач-половчин, переводивший Гемябеку слова Даниила. Пленник угрюмо молчал, глядя себе под ноги.
* * *
– Ну, Данила! Ну, хват! – восклицал Мстислав Удатный, тряся за плечи своего зятя. – Выследил-таки Гемябека и прижал к ногтю! Волоките сюда этого злыдня кривоногого, сейчас он расскажет нам все про орду татарскую и про кагана Чагониза.
Убитых татар русичи сложили рядком, сняв с них сапоги, кольчуги и пояса. У многих мертвых мунгалов к поясам были прицеплены небольшие кожаные сумки, где хранилось награбленное в походах злато-серебро. Среди порубленных в сече татар были и зрелые воины, и совсем еще юнцы, и седые старики, высохшие и морщинистые. Почти все убитые враги имели на себе старые шрамы, следы давних сражений. У кого-то не было одного глаза, у кого-то не хватало пальцев на руке. У одного мертвого татарина был срезан кончик носа, еще у одного было отсечено левое ухо.
Сидя у костров под звездным южным небом, русичи негромко переговаривались между собой.
– Похоже, эти мунгалы, окромя войны, ничем больше не занимаются, – молвил бородатый сотник из галицкой дружины. – У них старцы воюют наравне с молодыми. Среди трупяков я видел мунгалов седых и древних, кожа на них, как потемневший пергамент, зубов во рту почти нету, а пальцы кривые, как крючья. Злые ведьмы из царства Нави и те, наверно, испугались бы встречи с этими стариками-мунгалами!