Даже если советские самолеты и появлялись над полем боя, они действовали крайне неэффективно. Приведем цитату из воспоминаний другого немецкого танкиста, Ханса фон Люка, который тогда служил в 7-й танковой дивизии:
«Вскоре стало ясно, что русские ВВС имеют только устаревшие самолеты, но кроме того, их пилоты даже отдаленно не напоминают наших летчиков-истребите-лей или пикировщиков либо пилотов наших западных противников. Это было для нас огромным облегчением, и когда появлялись русские самолеты, мы больше не бросались искать укрытия».
Советские бомбардировщики пытались остановить продвижение немецких войск, нанося удары по дорогам и мостам, но при этом действовали без всякого истребительного прикрытия. Интересно было бы знать: почему? Ведь, согласно всем официальным данным, истребители составляли практически половину всего самолетного парка советских ВВС. Свои войска они не прикрывали, бомбардировщики не сопровождали… Кстати, действия бомбардировщиков тоже вызывают кое-какие вопросы. Вот, например, вполне современные авторы В. Куликов и И. Мощанский абсолютно серьезно утверждают, что самолеты 98-го полка ДВА во второй половине дня 22 июня нанесли бомбовый удар по скоплению немецких танков в районе Варшавы. Помилуй бог, какие немецкие танки под Варшавой?! Они все, до последней единицы, были развернуты на границах СССР, может, эти танки приснились штабисту, готовившему официальный рапорт?
Но, между прочим, в это же самое время группировка Люфтваффе на Восточном фронта также таяла, словно кусок масла на горячей сковороде. Если 22 июня из 3900 самолетов около 3000 считались боеспособными, уже 5 июля, согласно документам Люфтваффе, у немцев осталось всего лишь около 1900 исправных самолетов, то есть за две недели боев немцы потеряли более 1000 машин. Так откуда возникли стаи ужасных самолетов с черными крестами, которые прокладывали дорогу не менее ужасным танкам с черными крестами?
Тем более что и с этим самым взаимодействием все далеко не так ясно, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что собственная концепция Люфтваффе предполагала косвенную, а не прямую поддержку танковых частей, и то, что происходило под Ханникутом во Франции, являлось нарушением этой концепции. Люфтваффе предпочитали так называемый «вертикальный охват» вражеских сил. Они намеревались прикрывать уязвимые фланги быстродвижущихся танковых групп и наносить удары по резервам и укреплениям противника в ближнем тылу. Даже для знаменитого VIII авиакорпуса фон Рихтгофена, считавшегося «специализированным соединением непосредственной поддержки», эта самая поддержка занимала одно из последних мест в списке приоритетов. Задачами корпуса считались «атаки аэродромов с целью нейтрализации вражеской авиации, уничтожение линий коммуникаций, изоляция высших штабов, атаки пунктов сосредоточения главных сил противника», и лишь затем шло взаимодействие с танками.