-Юрий, Борис, за сим я вас оставляю приятно было работать с вами, надеюсь у вас получиться найти решение вашей проблемы. Ходят слухи, что некоторые все -таки возвращаются. Вот возьмите- он протянул нам по визитке-Тут мой личный телефон, если что то понадобиться, звоните, помогу чем смогу.
На этом он пожал нам руки, развернулся и был таков. Ну и ладно, пускай будет ему счастье. Мы проводили его взглядом, потом немного помолчали. Наконец Юра негромко проговорил.
-Борис, спасибо, что нашел Вику. Она для меня все. Да еще, прости, я в прошлый раз наговорил гадостей. Надеюсь, мир?- с эти он протянул руку и взглянул в глаза
-Да конечно, Мир.. -Мы пожали друг другу руки, и кажется, напряжение между нами исчезло. Друзьями мы не стали, но уже и не враги.
-Юр, у меня есть телефон одного академика. Возможно, он может нам помочь...
Девочки лежали в более современных вирт -капсулах, с прозрачной крышкой и с подсветкой дисплея жизнедеятельности. Спящие красавицы в хрустальных гробах. Если бы не медицинские приблуды можно было бы подумать, что они мирно спят. По словам врачей из центра реабилитации жизни их пациентов вне опасности. Но вероятность возвращения из цифровой комы стремился к нулю. Рядом с дочерьми мы пробыли до поздна. Слушали заверения врачей, успокаивали жен. Созвонились с академиком и договорились о встрече в половине девятого вечера. После просто сидели рядом и думали, что еще мы можем предпринять. Ближе к полудню приехали взволнованные родители остальных троих подростков. Юра принимал благодарности за спасения детей. Обманывать их мы не могли. И объясняли, что до спасения еще далеко. Рассказывали то немногое, что сами знали про провал, про то, как мы нашли провал контору, про детектива. Нам долго не верили, проверяли наши слова, переспрашивая врачей. Читая статьи в интернете. Когда же отрицать очевидное стало бессмысленно, начались истерики требования разбудить детей, отключить их от сети. Ни нейрохирург, ни мы с Юрой не смогли объяснить, что это будет фатально для сознания ребенка. Помогли наши жены. В довольно резком тоне они сказали " -Если хотите убить своих детей, делайте это. Но дайте нам уйти, смотреть на детоубийство мы не намерены." Это их и проняло. После этого начались мольбы сделать, что - либо для спасения детей. Обращались главным образом к Юре, реже ко мне. На наших жен, старались вообще даже не смотреть. Мы уверяли, обещали, успокаивали. Сами до конца не веря, что это вообще возможно. Наконец часы показали без пяти минут восемь. Мы решили поехать пораньше к академику. Терпения ждать дальше в тягостном молчании больше не было.