— Лиза! Живо в машину!
Узнав голос Шурика, Илья сжал зубы так, что побелели скулы, и сделал шаг вперед, собираясь адекватно ответить, но Лизонька цепко схватила его за рукав, вынуждая оставаться на месте. Тот же диктаторский голос, не обращая внимания на ее спутника, жестко потребовал:
— Я тебя сколько буду здесь ждать, нарушая правила?
Она растерянно заметалась, умоляюще посмотрев на спутника горестными глазами, и удрученно попросила:
— Не обижайтесь, Илья Викторович! Я вам всё объясню! До встречи! — и с выработанным годами привычным изяществом впорхнула в салон.
Автомобиль уехал, обдав Зайцева темным выхлопным облаком и оставив сжимать и разжимать кулаки в немом раздражении.
— Вот так, голубчик! Тебе ясно показали — не в свои сани не садись! — зло чертыхнувшись, широкими шагами двинулся к подходившему к остановке автобусу.
Все выходные Илью кидало от отчаяния к надежде. То он злился на себя, не понимая, почему позволил ей сесть в машину к этому наглому типу, то занимался самоуничижением, гадая, на кой ляд он дался такой девушке, как Лиза. На ум приходил лишь один не слишком приятный образ, — пресытившейся лакомки. Может, ее потянуло к нему, как гурмана после обилия изысканной еды порой тянет отведать ржавой селедочки с репчатым лучком? И стоит ей попробовать кусочек, как она сочтет, что больше и не надо? К тому же его мучила примитивная ревность. Что она делала в выходные, уехав с этим криминальным Шуриком? Не в театр же с ним ходила?
От этих нелестных дум он всё больше и больше погружался в пучину раздражения, начиная тихо ненавидеть всех вокруг. Даже мать, никогда не спускавшая ему дурного расположения духа, на этот раз посмотрела на его покрасневшие глаза, и ушла к себе, не приведя ни одной насмешливой пословицы типа «на сердитых воду возят».
В понедельник, вздрюченный субботним происшествием, Илья пришел в отдел, сухо поздоровался с начальником и сразу принялся за работу, болезненно чувствуя на себе заинтригованные взгляды коллег, которым, конечно же, было известно о его встречах с Королевой. Мысль о том, что теперь все будут знать о том, что ему тоже дали от ворот поворот, оптимизма ему не добавила. Хотя в душе еще оставалась робкая надежда на продолжение отношений, он ее усиленно гнал, боясь разочароваться еще больше.
Понаблюдав за ним с полчасика, Владимир Иванович решился на неэтичный поступок. Освободил плацдарм, отослав с каким-то чепуховым поручением Лешика с Генрихом на склад и, пользуясь тем, что Игорь в очередной командировке, приступил к деликатной миссии. Подсел к столу заместителя и начал предельно задушевным тоном: